Не зная, что предпринять, Марк Антоний послал Октавиану вызов на поединок. Тот, естественно, отказался. Тогда Антоний решил затеять сражение одновременно на суше и на море, где Александрию блокировал римский флот. Закатив ночью пир, утром он вывел свои войска на холмы у стен города и дал команду флоту атаковать, наблюдая, как выходят навстречу врагу его корабли. Битвы не получилось. Сблизившись с неприятелем, корабли Антония и Клеопатры подняли весла и приветствовали флот Октавиана, а получив ответное приветствие, сдались. Увидев такое, на сторону Октавиана поспешила переметнуться конница Антония, а с началом боя сдалась и пехота. Антоний бежал в Александрию и там, ударив себя в грудь мечом, покончил с собой.
По словам Плутарха, когда об этом сообщили Октавиану, тот «ушел в глубину палатки и заплакал, горюя о человеке, который был его свойственником, соправителем и товарищем во многих битвах. Потом, достав письма, он кликнул друзей и принялся им читать, чтобы они убедились, как дружелюбно и справедливо писал он и с какой грубостью, с каким высокомерием всегда отвечал ему Антоний». Плутарх не был очевидцем событий тех лет, но, учитывая давние и непростые отношения Октавиана и Марка Антония, возможно, Октавиан действительно переживал по поводу его гибели. Да, Октавиан переживал. Но не следует думать, что если бы Марк Антоний не покончил с собой, ему удалось бы уцелеть. Судьба старшего сына Марка Антония показывает, что Октавиан, при всех своих переживаниях, не оставил бы в живых такого опасного соперника.
Клеопатра сначала сдалась Октавиану, но потом, побоявшись, что он привезет ее как пленницу для триумфа в Рим, приняла яд.
Октавиан 1 сентября 30 года вошел в Александрию и объявил Египет присоединенным к римским владениям. Антулла Антония, старшего сына Антония от его первой жены, Фульвии, Октавиан приказал убить. Сына Клеопатры от Юлия Цезаря, Цезариона, он также приказал убить, опасаясь иметь соперника. Еще ранее, в период начала борьбы Октавиана с Марком Антонием и Клеопатрой, сторонники Октавиана стали доказывать, что Клеопатра родила Цезариона вовсе не от Юлия Цезаря, в этом случае казнь Цезариона не выглядела как убийство родственника. Был ли Цезарион действительно сыном Юлия Цезаря? Скорее всего был. Помимо того, что многие современники отмечали его внешнее сходство с Юлием Цезарем, в пользу того, что он был сыном римского диктатора, говорит еще один чрезвычайно важный факт. В марте 44 года до нашей эры Клеопатра гостила у Цезаря в Риме и покинула его лишь после убийства Цезаря. Вряд ли она посмела бы приехать, если бы ее ребенок не был сыном Цезаря — Юлий Цезарь был человеком отнюдь не наивным. Так что, вероятнее всего, Цезарион и Октавиан действительно были родственниками. Однако политика довлела над родственными чувствами. Поскольку Юлий Цезарь не счел нужным (или не успел?) официально признать Цезариона сыном, Октавиан также не стал признавать его сыном своего приемного отца. Цезарион был казнен как плод блуда Клеопатры, посмевший незаконно претендовать на родство с божественным Цезарем. Октавиану в данном случае истина была не нужна. Это была не месть или жестокость, а всего лишь обычная в те времена мера предосторожности — второго сына Марка Антония от Фульвии (еще малолетнего Юла Антония) и детей Клеопатры от Марка Антония (Александра Гелиоса, Птолемея Филадельфа и Клеопатру Селену) взяла на воспитание сестра Октавиана — Октавия, бывшая жена Марка Антония, имевшая от него двух дочерей: Антонию Старшую и Антонию Младшую. По приказу Октавиана Марк Антоний и Клеопатра были похоронены с почестями вместе в гробнице, которую начали строить еще они сами и которую Октавиан приказал достроить.
Междоусобица наконец завершилась, и Октавиан был теперь единственным правителем государства.
Египет не вошел в состав обычных римских провинций, а был присоединен к Риму как личная собственность Октавиана, став императорской провинцией. Победителю достались огромные богатства. Солдаты и командиры получили щедрые награды.
40. ВОЗВРАЩЕНИЕ В РИМ. ДОЛГОЖДАННЫЙ МИР. РИМ ПОСЛЕ ГРАЖДАНСКИХ ВОЙН. УСТАНОВЛЕНИЕ РЕЖИМА ПРИНЦИПАТА. ОКТАВИАН СТАНОВИТСЯ ПРИНЦЕПСОМ, АВГУСТОМ И ПОЖИЗНЕННЫМ ИМПЕРАТОРОМ. СОЗДАНИЕ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Фонтан Треви в Риме
Летом 29 года до нашей эры Октавиан вернулся в Рим и 13–15 августа того же года устроил себе грандиозный триумф. Прибыв в Рим, Октавиан торжественно закрыл ворота храма бога Януса Квирина, что означало: «все окрестные народы замирены». Римская история была богата войнами, и до этого ворота храма Януса закрывались всего дважды. Первый раз эти ворота удалось закрыть славившемуся своей справедливостью и благочестием легендарному обожествленному царю Нуме Помпилию, второй
раз их закрыли по окончании 1-й Пунической войны, и вот теперь Октавиан при полном ликовании народа сделал это в третий раз. Сенат постановил представить ему неслыханные почести — его имя было включено в молебственные песнопения наряду с именами богов, одна из триб Рима была названа Юлиевой, на всех праздниках он мог появляться в венке победителя, а день его вступления в Рим был объявлен праздничным на все времена.
Услужливые римские монетарии поспешили отчеканить монеты, на аверсе которых изобразили Октавиана, а на реверсе Нуму Помпилия в царской диадеме, подчеркивая тем самым несомненные параллели между императором и легендарным обожествленным царем. Октавиан принял такую лесть благосклонно, но царской власти добиваться не стал, наоборот, предпочитал величать себя «восстановителем республики» и свобод римского народа. Это давало Октавиану гораздо больше возможностей, чем непопулярный в Риме титул царя. После победы при Акции день рождения Октавиана стал отмечаться как общественный праздник, а с 29 года до нашей эры его имя было добавлено в гимнах к именам богов.
Длительная гражданская война нанесла огромный вред хозяйству страны. Как писал затем в своей поэме «Фарсалия, или Поэма о гражданской войне» Марк Анней Лукан:
Полуразрушенных стен и строений развалины всюду
Грудой лежат на земле, и сторожа в доме не стало,
Лишь кое-где старожил по древнему городу бродит,
Вся же Гесперия вкруг невозделана многие годы
В жестких колючках лежит, и рук не хватает для пашни, —
Нет, ни яростный Пирр, ни Пуниец виновником стольких
Не был потерь и мечом не умел так глубоко проникнуть:
Сотни зияющих ран нанесла нам рука гражданина!
Поэма Марка Аннея Лукана была посвящена войне Юлия Цезаря с Гнеем Помпеем, но последующая гражданская война 44–30 годов до нашей эры принесла не меньшее разорение. В ней также римляне сражались с римлянами, и, говоря о «Фарсалии», Лукан, конечно же, имел в виду и вторую гражданскую войну, поэтому эти строки его поэмы можно точно так же отнести и к ней.
Опустошения, произведенные войной, требовали снижения непроизводительных затрат. Воспользовавшись успешным завершением войны, Октавиан сократил армию почти на 300 тысяч человек, но все ветераны получили льготы, награды и земли. Сохранился эдикт Октавиана, где он объявляет: «Мне угодно издать указ, чтобы всем ветеранам было предоставлено освобождение от налогов… Им, их родителям, а также детям и женам, которых они имеют или будут иметь, даруется освобождение всей их собственности от налогообложения; наконец, они могут быть римскими гражданами со всеми положенными правами. Они освобождаются от налогообложения, освобождаются от военной службы и от исполнения общественных повинностей. Вышеупомянутые лица имеют право подавать голос и быть включенными в списки граждан в той трибе, в какой они пожелают, а если они захотят быть внесенными в списки в свое отсутствие, это должно быть разрешено как им самим, так и их родителям, женам и детям.