– Пока, Ансельмо, – распрощался Римо, потом снова обратился к Мирону:
– Так где находится сейчас Перривезер? – спросил он.
Мирон, потрясенный, глянул на скорчившееся на полу тело Ансельмо, потом перевел взгляд на Римо.
– Он был в «Плазе», в Нью-Йорке, – произнес Мирон.
– И он хотел, чтобы вы только доставили сюда эту мушку? – снова спросил Римо.
– Совершенно верно.
– Римо, этот человек пытался быть со мной добрым, – предупредил Чиун. – Отплати ему за любезность.
– Хорошо, папочка. Прощай, Мирон, – сказал Римо.
Огромный громила ничего не успел почувствовать.
– Кажется, ты немного перестарался, а? – произнес Римо, созерцая свернутое бубликом тело, бывшее некогда Ансельмо Боссилони.
– Будь любезен, не разговаривай больше со мной, – заявил Чиун, поворачиваясь спиной к Римо. Он поднял расплющенный свиток пергамента и счистил с него следы каблука. – Я прошу только тишины и покоя, а мне вечно достаются какие-то неприятности и разговоры. Причем разговоры весьма нудные.
– Прости, Чиун. Я должен был задать несколько вопросов.
Чиун снова поднялся на ноги.
– Очевидно, пока ты жив, мне не видать покоя.
Он прошел к лабораторному столу.
– Хотелось бы мне знать, при чем тут муха, – сказал Римо. – Ее прислал Перривезер, она должна что-то означать.
Чиун, приподняв платок, рассматривал куб.
– Муха, – сказал Римо. – Вероятно, в ней кроется ключ к загадке.
– Поищи себе другой ключ, – посоветовал Чиун, выкидывая куб в мусорную корзину.
– Что ты имеешь в виду? И зачем ты это сделал?
– Потому что муха мертва, – ответил Чиун и пошел прочь из комнаты.
Глава девятнадцатая
Они находились в подвальном помещении санатория Фолкрофт, где Смит оборудовал для Берри Швайда небольшую лабораторию. Сквозь стены Римо слышал слабый гул охлаждающих систем гигантского компьютера Фолкрофта.
Чиун демонстративно поворачивался к Римо спиной, но Римо только вздохнул и, сложив руки на груди, изобразил живой интерес к работе Берри Швайда.
Маленький толстенький человечек находился на вершине своей славы. Он скакал вокруг черного лабораторного стола и даже повизгивал от восторга. Он возбужденно размахивал руками над иссеченным пятнышком, лежавшим под объективом его мощного микроскопа.
– Это невероятно, уверяю вас. Совершенно невероятно! – визжал Берри своим нестареющим подростковым сопрано. – И вы говорите, что кто-то просто дал вам это?
– Точно Санта-Клаус, – подтвердил Римо.
– Поразительно, – отозвался Берри. – Чтобы кто-то мог совершенному незнакомцу преподнести столь значительный подарок.
Чиун фыркнул.
– Только не совершенному, – заявил он. – Этот бледный обрывок свинячьего уха может быть чем угодно, но уж никогда не будет чем-то совершенным.
– Собственно говоря, – заметил Римо, – я думаю, что этим нас пытались убить.
– Эта мушка не может убивать непосредственно. Ее вывели в качестве катализатора, – сказал Швайд.
– Ах так. Ну, это все объясняет, – отозвался Римо. – Разумеется.
– Чего там этот идиот болтает о мушках? – пробормотал Чиун себе под нос по-корейски. – Мухи, жуки, устал я уже от этих букашек.
– Нет-нет, – обратился Швайд к Римо. – Эта муха сама по себе не обладает смертоносным могуществом. Но... понимаете, это все было в дневниках Декстера Морли. В отличие от обыкновенной домашней мухи, эта может кусаться. И ее укус каким-то образом изменяет тело укушенного.
– Один маленький укусик? – переспросил Римо.