"Значит, ты не знаешь. Ведь я ему говорила! И жениться это еще полбеды, главное – на ком. Она – дочь священника. Где они, когда?.. В общем, Стас теперь серьезно ударился в религию. А был даже некрещеный. Мы с мужем к религии равнодушны. врачи полагаются на знания, а не молитвы. Но одно дело креститься и ходить в церковь, а другое – войти в семью священника со всеми их устоями. Это ему не игрушки! В случае чего, даже развестись нельзя. Но Стас уперся, нас с отцом не слышит – хоть о стену расшибись! И что-то здесь вообще странно… Я почему тебе рассказываю – чтобы потом не рубить хвост по частям, когда он сам надумает объясниться. Ты уж прими, как есть. Больше нервов сбережешь, хотя все понимаю…"
У Нели не было сил взглянуть ей в лицо, она видела только нервно сцепленные в замок руки с коротко подстриженными ногтями – руки больничного врача, не знавшие показного маникюра. И голос – глухой, отрывистый, не допускающий колебаний и сентиментов. Должно быть, так сообщают пациенту о смертельной болезни… Нервы сберечь? Да она в таком состоянии, что вот-вот рухнет в ноги Виктории Кирилловне – я беременна!
После объяснения со Стасом первая осознанная мысль была о самоубийстве. А что осталось, если с размаху расплющили о бетонную стену. Всю ее, с несказанной любовью и нежностью, с восхищенными глазами и доверчивым телом… Не нужна ему. В старину говорили «постылая». И зачем-то еще жива… Говорят, Бог не дает человеку страдания сверх его сил. Дает, и еще как! Иначе не случалось бы от горя разрыва сердца и умопомешательства. Люди не лишали бы себя жизни от непереносимой муки и боли. Но когда ясно представила, что продевает голову в петлю, оказалась трусовата. И как мама совсем одна останется? Бабушка уже год назад умерла после третьего инфаркта.
Потом всерьез хотела уйти в монастырь… Но кому она там нужна, разве кто-то утешит ее в горе? Просто от жизни запереться? Долгие годы вскакивать до рассвета, чтобы натужно молиться и бить поклоны, если душа не верит ни в какую справедливость на земле? И тем более в утешение иллюзорной вечной жизни. Она кругом грешна, ей не может быть прощения ни в церкви, ни в Небесах. И среди кого она окажется – таких же безнадежных неудачниц? Или среди надменных ханжей, для которых ниже их достоинства жить в обществе других людей? Между прочим, таких же божьих созданий, как они. Ведь ничто не мешает им просто ходить в церковь, соблюдать посты и молиться без отрыва от домашних дел и ежедневных забот о своих близких. Или их демонстративная праведность оскорбляется видом мирских искушений и грехов? И какая мать-настоятельница всеми там руководит, и скорей всего, гоняет монашек как сидоровых коз. Нет уж, начальства Неле и на работе хватает. Но из конторы по крайней мере домой уйдешь, а из кельи обратного пути нет.
Всю жизнь одни и те же стены, те же лица под черными платками, и неизменно повторяющиеся, на века определенные слова… Из личных вещей, наверно, разрешены только молитвенник и тапочки. К старости либо отупеешь до полного безразличия ко всему, либо превратишься в неврастеничку и человеконенавистницу.
Интересно, много ли там наушничают, часто ли бывают скрытые конфликты при показной набожности? Скорее всего, каждая пришла со своими проблемами. Ведь в монастырь обычно уходили, даже если по собственной воле, в случае полного жизненного краха или уже стариками, как в богадельню. "На тебе, Боже, что нам не гоже." И причем здесь любовь к Богу в специально отведенном месте? Творец создал этот мир любовно, с фантазией, вложив в него красоту и бесконечное разнообразие. А монашествующие демонстративно отгородились от его творения и не желают ничего видеть, кроме глухих стен. Это же черная неблагодарность и гордыня, которой они же в наставлениях попрекают мирян. Все молитвы только о спасении СВОЕЙ души. Тщеславные попытки приблизиться к Богу и выхлопотать СЕБЕ местечко в раю. И осуждение всех, кто думает и живет иначе.
Хотя люди лишь по воле случая, точнее – по месту рождения становятся причастны той или иной религии. И одни ничуть не лучше других, но сколько крови «за веру» было пролито в истории, сколько совершено зверств! При этом в каждой религии есть многое, достойное уважения. Особенно изначально, при ее зарождении, но потом различия в верованиях неизменно переходят во вражду. Какая дикость, если вдуматься, что одни люди присваивают себе право решать – как именно все остальные должны почитать Высшие силы. Из-за разногласий в их наименовании и придуманных ритуалах может начаться резня даже в своей стране, не говоря о соседях. Не случайно в поисках истинной веры и просветления кто-то отправляется в Тибет…