– Черт! – прогремел Пакстон. – Ты в порядке?
– Ага.
– Больше можешь ничего не говорить. Я разберусь со всем. – связь прервалась. Их отношения ставили меня в тупик, но об этом в другой раз.
Поездка не заняла много времени, и как только Оникс припарковал внедорожник, то велел:
– Сиди здесь. Я занесу тебя внутрь.
– Оникс! Я вполне в состоянии ходить сама.
Его глаза сузились, когда он посмотрел на меня.
– У тебя ушибы, и что я тебе говорил насчет лжи?
– Это не ложь! Я правда могу идти сама.
– Но тебе больно?
Я прикусила нижнюю губу.
– Да, но ты про это и не спрашивал.
Улыбка за считанные секунды превратила выражение его лица из угрожающего в загадочное.
– Я отнесу тебя, детка.
Румянец залил мои щеки. Это был первый раз, когда он назвал меня так, и черт возьми, я снова почувствовала себя подростком. Он обошел машину, открыл мою дверцу и с легкостью поднял меня на руки. Оникс отпер дверь, все еще удерживая меня. Обвив руками его шею, я положила голову ему на плечо, вдыхая его запах.
Оникс внес меня внутрь, и у меня перехватило дыхание. Стены были окрашены в голубовато-серый цвет, который выглядел почти как цвет камня.
– Ты покрасил стены?
– Не я, пришлось нанять людей.
– Почему? – любопытство взяло надо мной верх. Это были огромные изменения, и дом выглядел намного уютнее.
Он наклонился ко мне, касаясь своими губами моих.
– Без тебя все было безлико.
Слезы навернулись на мои глаза, когда Оникс нежно поцеловал меня, наши языки сплелись между собой, и мое тело ожило после трехмесячного воздержания. Я подумала, что он отнесет меня в спальню, но вместо этого Оникс направился в сторону библиотеки.
Дверь была открыта, и у меня отвисла челюсть от увиденного. Книги! Они были повсюду, начиная с самой высокой части книжного шкафа, которая практически касалась потолка, и заканчивая полом. Во всем помещении пустовали лишь две полки.
Стены были выкрашены в тот же цвет, что и входная дверь, но здесь было так много полок, которые теперь переливались всеми цветами радуги, что их почти не было видно. Под диваном и двумя стульями лежал огромный цветной ковер. Диван остался белого цвета, тот самый, на котором мы с Ониксом впервые занялись сексом. А стулья были в синих, серых и черных тонах.
Я была сбита с толку.
– Тут так красиво, Оникс!
Он сел на диван, потянув меня за собой и усадив на себя сверху.
– Вон те полки, – он указал на дальнюю стену, – это книги из твоей предыдущей квартиры. Тебе так нравилась эта комната, даже несмотря на то, что сюда запрещено было заходить. Я хотел, чтобы в доме хоть где-нибудь осталась частичка тебя.
Слезы градом потекли по моему лицу от его признания.
– Ты хотел, чтобы я была здесь, рядом с тобой?
Оникс обхватил меня за шею, притягивая к себе и целуя в губы.
– Да.
– Ты не звонил и не приезжал. – разочарование было трудно скрыть.
Он пальцами откинул прядь волос с моих глаз.
– Нужно было, чтобы ты сама это сделала. Я больше не хотел тебя заставлять, как раньше.
С моих губ сорвался тихий смешок.
– Я ждала тебя, а ты, получается, ждал меня. Мы так облажались, Оникс!
– Нет, детка. Не облажались. Я испытал самые настоящие чувства. Раньше со мной такого не было.
Целовать его было моим любимым занятием. Это было волнующе и словно связывало нас еще сильнее. Именно это я чувствовала, находясь рядом с этим мужчиной. Привязанность. Будто у нас была такая связь, которая обжигала душу. Когда мы прижались друг к другу, целуясь, я чувствовала себя самой счастливой на свете. Такой же счастливой, когда родилась наша Элли.
Я зашевелилась и застонала от боли, разрушая чары, под которыми мы находились.
– Ты идешь в постель, а я позабочусь о твоих ранах. – сначала он вытащил свой телефон и набрал номер, прежде чем я успела возразить. – Ты нужен мне дома. Код – 1410. Заходи и поднимайся в мою спальню.
Я ахнула, когда он повесил трубку.
– Ты дал ему код от ворот в поместье? Ты случайно не заболел?
– Детка, я сделаю ради тебя, что угодно. – Оникс поднялся, держа меня на руках. – И я просто сменю его, когда доктор уйдет. Этот код предназначен для гостей, и я его постоянно меняю. Так я могу отследить, кто входит и выходит из поместья. Поэтому тут безопасно и чужие зайти не смогут.
– Через сколько приедет врач?
Он пожал плечами.
– Пятнадцать-двадцать минут.
Я лукаво улыбнулась. Да, было больно, но мне хотелось побыть с Ониксом. Нам нужно было вернуться к тому, с чего все это началось. Мне нужно было почувствовать его внутри.
– Сядь, Оникс.
Он изогнул бровь.
– Детка, твои приказы не очень-то на меня действуют.
– Оникс! – предупредила я, и он улыбнулся.
Когда он сел, я оседлала его. У меня болели ноги и спина, но ничто не могло удержать меня. Я бы вытерпела боль, слезы или что бы то ни было еще, чтобы обрести эту близость с ним, которой мне так долго не хватало.
Он положил руки мне на бедра.
– Ты нужен мне, – прошептала я. На мне была лишь его футболка. Я отбросила ее на пол, и Оникс зарычал в ответ.
– Мне больно видеть все эти синяки на тебе.
– Я знаю, но прямо сейчас ничто другое не имеет значения. Только ты и я.
Он выглядел так, словно собирался возразить, поэтому я начала покачивать бедрами, чувствуя, как его твердый член уперся в мою киску.
– Я даже готова умолять, – поддразнила я, возвращая его внимание ко мне и отвлекая от ушибов.
– Можешь начинать.
– О, да, – прошептала я, целуя его. – Я хочу тебя прямо сейчас, Оникс. Хочу объездить тебя.
Его член дернулся. Ониксу потребовалось всего несколько секунд, чтобы сорвать с меня нижнее белье и вытащить член из джинсов. Когда я опустилась на него, то впервые в своей жизни почувствовала себя целостной. Я принадлежала ему, он был моим, и это было все, что имело значение в этом мире сейчас.
Оникс глубоко вошел в меня, крепко обнимая. Мы замерли в этом положении, и когда я посмотрела в его глаза, в них светились чистый огонь и желание. Оникс нуждался во мне так же сильно, как и я нуждалась в нем.
Мы поцеловались, и я начала двигаться вверх и вниз. Между нами разгорелся огонь, посылая ощущения по всему телу. Боль от ран совсем не ощущалась. Мы двигались в едином ритме, то быстро, то медленно, и все это время я не отрывала свои губы от его.
Наши тела оставались напряженными, но движения были приятными и спокойными. Это не было обычным, диким трахом, как раньше. Это было нечто совершенно другим. Любовью. Единением. Связью. Все это сплеталось воедино, связывая нас и делая единым целым.
– Я люблю тебя! – Я обхватила Оникса за шею, когда на меня волной накатило удовольствие. Оникс хмыкнул, приподнимая бедра, и кончил в меня.
Дышать было трудно, и я уткнулась лицом ему в шею. Мы просидели так несколько долгих мгновений, приходя в себя.
– Торрин?
Я приподнялась, глядя в глаза Оникса, в которых было столько эмоций, что это поразило меня до глубины души.
– Я не знал, что такое любовь, пока ты не вошла в мою жизнь. Думал, что не заслуживал этого. Но, детка, теперь у тебя есть я, и я чертовски тебя люблю.