-Конечно-конечно! Давайте, я повешу его на вешалку. - Пролепетала стюардесса.
-Благодарю, Лили. – Улыбнулся Спенс, заставив девушку засиять, как мои новые босоножки со стразами.
Ох, он уже и имечко ее узнал? Ну да, оно написано на бейджике. Ну и что? Обязательно все читать? С заборов он тоже все надписи читает?
Дождавшись, пока парень избавится от светло-серого пиджака, девушка упорхнула в сторону блока персонала. Наверняка она еще и обнюхает его, я уверена!
И тут мои глаза расширились снова (Честное слово, к концу пути они примут вечно-удивленное состояние навсегда!). Спенсер сел рядом со мной.
-Как так получилось, что ты сидишь рядом со мной? В этом самолете больше сотни мест! – Завопила я.
-Я не знаю, просто мне по жизни не везет. Я даже ни разу не выигрывал в лотерею. - С саркастической улыбкой заметил парень.
Я аж рот приоткрыла: Спенсер Вайт шутит? Ну, ничего себе! Жизнь в Нью-Йорке сделала из него человека? Погодите-ка...
-А что ты делаешь в Нью-Йорке? - С подозрительным прищуром поинтересовалась я.
-Живу. - Коротко ответил мне блондин и, достав свой смартфон, перевел его в авиа режим.
Нет, вы подумайте! Он тут живет! В одном городе со мной! А разрешения спросить?! От моего праведного гнева, который был готов обрушиться на блондинистую голову, парня (И весь салон самолета, не готового к драматическому этюду.) спасла короткая лекция о технике безопасности. Я благополучно пропустила ее, поскольку во всем монологе меня интересовало только «за время полета вам предложат напитки и горячий обед». Зато Спенсер внимательно смотрел на «Лили». Ну, как же. Я же решила привести себя в порядок, поскольку пробежка по терминалу заставила меня взмокнуть.
А потом был взлет. Ох, я никогда не перестану восхищаться этим ощущением, когда мы стремительно отдаляемся от земли. Я любила Нью-Йорк, искренне и всей душою влюбилась в этот шумный город сразу, как только приехала в него. Но с некоторых пор он не приносил мне столько радости. Подумать только, виной этому был один-единственный человек! Как нечто такое ничтожное, как мужчина, может привить отвращение к целому городу? Звучит так, как будто я матерая феминистка, хм…
Железная птица стремительно взмывала вверх. Лишь пара мгновений – и дома уже превращаются в кукольные. Хотя нет, их размер так миниатюрен, что и для Барби будет мал. Разве что знаменитая коллекция бегемотов из Киндер-сюрприза могла бы туда заселиться.
Еще миг – и мы набираем высоту, оставляя далеко внизу всю эту панораму в миниатюре. «Сувенирный мир» размывается и под нами простирается картина неизвестного художника – идеальное полотно с его зелеными лесами, синими линиями рек, пятнами озер, глубокими разводами морей…
-Фантастика. – Вырывается у меня, когда пилот поднял нас над облаками.
Я вглядываюсь в белое пространство под нами как в восьмое чудо света. А разве не так? Всю жизнь мы ходим под облаками, а они плывут над нашими головами. А теперь я сама плыву над ними по воздушной глади.
-Кажется, я знаю, какая запись появится на твоей «доске счастья». – Я поворачиваюсь к Спенсеру и вижу, что он смотрит не в окно, а на меня и мой детский восторг.
Я чуть наклоняю голову, дав локонам упасть и прячу свое смущение за стеной волос, но все же отвечаю:
-Она уже есть. «Выше облаков».
«Выше облаков». Именно такая запись прицеплена булавкой с искусственной жемчужиной на конце на мою пробковую доску. Я повесила ее в доме родителей на пятом курсе, в момент, когда мне было тяжело. С тех пор я не могу пройти мимо красивых булавок и с помощью них цепляю на нее стикеры. На листочках написаны поводы для того, чтобы быть счастливой. Например, счастье зайти домой за секунду до дождя. Или, наоборот, когда ты попал под летний теплый ливень, от которого насквозь промокает одежда, но становится так тепло на душе. Счастье ощутить первый кусок пищи, когда очень голоден. Или принять душ после тяжелого дня. Ощущением счастья для меня стало, когда незнакомый ребенок искренне мне улыбнулся. А еще я счастлива, когда забираюсь в чистую постель. И «когда взмываешь выше облаков»… Эта доска переехала со мной в Нью-Йорк, но пока находится в кабинете офиса.
Я снова вернула свое внимание к виду за окном. Белоснежные облака под нами походили на занесенную снегом равнину: чистую и нетронутою. Помнится, свой первый полет я провела как щенок, которого везут в автомобиле и разрешили высунуться в окно. Нет, мне открывать иллюминатор запретили, но от своего окошка я не могла отлипнуть все полтора часа, не отрывая взора от необъятного мира. С тех пор мне довелось много раз подниматься над землей, но ощущение восторга никуда не пропало.