— Слушай, а сторожки у вас где-нибудь нет? — задумчиво спросила я. — Охотничьего домика? Подвала с отдельным входом? Где-нибудь ещё, где можно перекантоваться с ноутбуком, пока вы предаётесь громкой любви?
Кирилл бросил на меня один-единственный взгляд и расхохотался.
— Боги, ты неподражема, — сказал он, вытирая слёзы и качая головой. — Так перепугаться с единственной фразы — это надо уметь. Маленький испуганный ежонок, готовый забиться в норку.
Он притормозил, высунулся из окна, и кованые ворота медленно и плавно начали расходиться.
— У нас вообще не будет гостей, ежонок, — произнёс Кирилл, вновь берясь за руль. — Будет только работа. И она начинается прямо сейчас.
Когда он наконец остановил машину и отстегнул ремень, я машинально расстегнула крепление, но по-прежнему сидела неподвижно. Вот сейчас мне предстоит распахнуть ноутбук, и…
Меня охватило знакомое радостное возубждение. Сцена будет отличной, я знала, но что, если Кирилл не сдержит слова? Если начнёт дёргать меня, критиковать, лезть в текст и вести себя, как чёртов критик на литературном конкурсе для новичков?
Или как Славка. Который отложил мой недописанный дебютный, пусть слабенький, но выстраданный роман, который я благоразумно не стала публиковать, и сказал, что ему слишком скучно.
Честно, наверное. Но разве такое говорят кому-то, кого любишь? Разве роман от любимого человека — не то же самое, что и долгий разговор? Танец души со всеми её откровенными переливами?
Наверное, ещё тогда стоило догадаться, что нам не по дороге.
— Эй, ежонок, — позвал меня Кирилл, — вылезай. Трусить будешь за клавиатурой.
— Ещё раз так меня назовёшь, буду писать в два раза медленнее, — мрачно сообщила я.
— И не раз назову. Я диктую, в каких условиях ты пишешь, не забыла?
Он захлопнул свою дверь, обошёл машину и открыл дверцу для меня. Я моргнула. Ни от Славки, ни от кого ещё такой простой услуги я просто не видела.
Решившись, я вылезла, взяв протянутую руку. И беззвучно охнула, ступив на снег: сапоги промокли насквозь.
Кирилл проследил за моим взглядом.
— Н-да. С тобой всё понятно. В дом!
Я стянула сапоги и куртку, и уже двинулась к своему любимому местечку у камина, но Кирилл покачал головой.
— Огонь я разведу сам. А ты идёшь наверх, раздеваешься и пять минут стоишь под обжигающим душем. Потом заворачиваешься в полотенце и идёшь сюда.
— Прямо в полотенце?
— Прямо в нём, — подтвердил он. — Одеваться и наводить красоту тебе никто не даст. Заодно посмотрим, действительно ли это займёт у тебя пять минут.
Согласилась ведь его слушаться на свою голову, обречённо подумала я. Впрочем, горячий душ сейчас для моих мокрых озябших ног звучал, как подарок небес.
К тому же я полдня не проверяла соцсети, да и почту было бы неплохо посмотреть.
Я пожала плечами.
— Хорошо. Через пятнадцать минут спущусь.
— Шесть, — поправил Кирилл. — А телефон давай сюда.
Я уставилась на него.
— Телефон? Серьёзно?
— Серьёзней некуда. На звонки будешь отвечать под моим присмотром. Всё, свободна, ежонок. Душ зовёт.
— А если я и тебя начну называть ёжиком? — неожиданно для себя спросила я. — Всё в наличии. Колючий, фырчащий по любому поводу, утаскивающий добычу на иголках к себе в норку, а ещё с большим-пребольшим носом.
Кирилл невольно поднёс руку к носу, и я не удержалась и захихикала.
Мой без-пяти-минут-босс вздохнул.
— Иди в душ, пока мы не организовали тут ежиное семейство.
И протянул ладонь.
Я не сразу поняла, что он всё-таки собрался забрать у меня телефон. А когда поняла, инстинктивно сжала его в кармане джинсов.
— Ни. За. Что.
Кирилл пожал плечами.
— Как хочешь.
Я не успела удержать его в своём поле зрения. Кирилл с хищной грацией обошёл меня, словно собираясь подняться по лестнице, и я не успела опомниться, как его руки легли мне на бёдра.
— Кошелёк можешь себе оставить, — шепнул он мне в ухо. — Я разрешаю. Но расплачиваться из него очень не советую.
Я попыталась вывернуться, но с таким же успехом могла биться головой об столб.
— Это я что, даже не могу себе доставку заказать?
— Скажешь, чего тебе хочется, а я подумаю, — невозмутимо сказал Кирилл. — И не обещаю, что в твою пользу. По крайней мере, стриптизёров в шкуре белых медведей я бы выписывать погодил.
— Ни разу в жизни не была на мужском стриптизе, — вырвалось у меня.
Он тихо засмеялся.
— Всё впереди, ежонок. Особенно если будешь хорошо себя вести.