Я открыла рот.
— А как же условие, что моя книга останется мне, если вам она будет не нужна?
— А вот тут тебе придётся положиться на мою добрую волю, — не без ехидства произнёс Кирилл. — Изменю ли я текст договора или прослыву подлецом, посмевшим обобрать безвинную девушку? Страшно, правда?
Через стол ко мне метнулась ручка, и я машинально её поймала.
Договор…
Мой взгляд упал на страницу, не подшитую к договору. Страницу, которую я прочла первой.
Совсем простые условия. Имена героев. Изменить их — дело пяти минут. Тайны прошлого главной героини, первая, вторая, третья — я уже сейчас знала, как дать им засверкать. К примеру, сердце главной героини было разбито, когда другая девушка увела у неё жениха практически накануне свадьбы. Это я очень хорошо могла понять. Славку ведь у меня увели, пусть даже он и не особо желал на мне жениться. И это было больно. А будь я влюблена, было бы втрое больнее.
Я расскажу об этом. Смогу рассказать.
Мне только что дали карт-бланш на то, чтобы оседлать судьбу.
Кто по доброй воле от такого отказывается?
Я подняла взгляд. Хрупкая обнажённая девушка, сидящая за одним столом с уверенным и дорого одетым обольстителем… которому было нужно от неё вовсе не её тело. Какая завязка для романа, подумала я.
Впрочем, такой роман, увы, провалился бы с треском. Ведь читатели ждут счастливую концовку, а здесь всё закончится, не успев начаться.
Нет. К чёрту реальный мир. Я расскажу историю с счастливым концом, и мне плевать, под каким именем я её расскажу. Главное — она прозвучит.
Больше не задумываясь, я вывела росчерк на месте подписи. И с вызывающим видом вскинула взгляд на Кирилла.
Точнее, на место, где он сидел две секунды назад.
Я моргнула: столик был пуст.
А Кирилл…
Две горячие ладони вдруг легли мне на глаза, и наступила тьма. Мир свёлся к прикосновению и моему собственному неровному дыханию.
— И — искренность, — сообщил Кирилл мне на ухо. — Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать честно.
— Зачем это… — начала я, но его мизинец коснулся моих губ, запечатывая их.
— Затем, что ты не расположена откровенничать даже за романтическим ужином. Кто тебя так запугал, ежонок?
— Ты.
— Врёшь, — без сомнений произнёс Кирилл. — Я не настолько страшный.
— Именно настолько, — возмущённо выдохнула я. — Ты отобрал у меня одежду и телефон, решаешь, как я буду спать и что подписывать. А если я не подчинюсь? Отшлёпаешь?
Тёплое дыхание щекотнуло ухо.
— Хм. Идея, конечно, интересная. Но сначала ответь мне.
— На что?
— Ты хочешь написать этот роман?
— Да, — без колебаний ответила я. — Да.
— Хочешь лечь со мной в постель?
Я снова задохнулась.
— Ты…
— Шшш. — Палец снова лёг поперёк моих губ. — Хочешь или нет?
— Ни малейшего желания, — с нажимом произнесла я.
— А я ведь просил быть честной.
Да он издевается.
— Даже если бы, возможно, теоретически, гипотетически, я бы допускала такую мысль, ты убил во мне всё желание! Целиком! Насовсем, навсегда, бессрочно!
Я попыталась приподняться, но сильные руки мягко вернули меня на место.
— И снова не верю, — сообщили мне. — Но раз уж ты такая упрямая, третий вопрос. Ты хочешь переплюнуть Маринку, кем бы она ни была?
Правильный ответ…
Правильным ответом была бы ужасная банальность. О том, что все мы, авторы, создаём миры и рассказываем истории, и дружить куда естественнее, чем воевать. О том, что все по-настоящему талантливые писательницы, которых я знаю, были тактичны и доброжелательны, и ни одна не желала утопить коллегу.
Наверняка неведомая мне Марина была блестящим автором, пусть и не особо сдержанным на язык. И пусть я невольно ревновала, как я могла желать ей хоть чего-то дурного? Переплюнуть, втоптать в грязь, лишить каких-то привилегий?
Нет. Даже написать лучше — нет, потому что выше определённого уровня нет никакого «лучше» или «хуже». Просто разные души раскрываются разными гранями.
Но Кирилл не поверил бы. Парни с кобурой на бедре и с повадками хищника не верят в добрый мир. Иначе им не выжить.
— Да, — хрипло сказала я. — Конечно, хочу.
Ладони исчезли. Я моргнула от света на террасе: я снова видела Кирилла, сидящего напротив.
— Ты мне подходишь, Лира Гречко, — негромко сказал он. — Пожалуй, мы составим неплохую команду.
— Команду? Раньше ты мне в соавторы не набивался.
— О, я куда больше, чем соавтор. Я твой персональный демон-хранитель на эти десять дней.
— Девять, — одними губами произнесла я.