Изначально в своего героя я, пожалуй, вложила слишком много от Славки. От героев других романов, от других мужчин. От первой любви, быть может.
Что же мне было делать?
На моём лице вдруг расцвела улыбка.
Впрочем, вчера я подписала контракт. А значит, пришла пора сменить имена, не так ли?
— Привет, Кирилл, — беззвучно прошептала я. — Как здорово совпало, правда?
Совпало совершенно удивительно. Потому что теперь моим официальным героем был Кирилл Вяземский, подхвативший мою героиню на эскалаторе, когда она чуть не рухнула. А я… я представляла на его месте совершенно реального и живого Кирилла Рымова, который вчера ночью держал меня за руку.
Вот. Всё. Я это сказала.
А сказав, не имела права останавливаться.
Я вызвала меню поиска и выбрала замену. Нажала одну-единственную клавишу.
И Эрик стал Кириллом.
А сцены, которые я писала ещё позавчера, вдруг засверкали новыми гранями. И, пожалуй, сейчас я бы даже не отказалась их перечитать.
Интересно, Кирилл догадается, что я пишу роман про него? Хотя чего это я спрашиваю? Он наверняка даже знает, какого цвета трусики под моими шортами.
А ещё, мечтательно вспомнила я, меня ждут сырники. И для этого не нужно будет оттирать от ладоней следы прилипшего творога с яйцом, а потом долго чистить доску от остатков муки, потому что с готовкой у меня не ладилось никогда.
Никогда в жизни ни один мужчина не готовил мне завтрак.
И, что уж там, не наряжал новогоднюю ёлку.
Кирилл Рымов был полон сюрпризов.
А раз так, стоило отплатить ему той же монетой. Приятно удивить его готовым текстом, например.
— Кирилл, — прошептала я. — Сейчас-то ты у меня попляшешь.
И плевать, что героиню теперь звали Ириной, и она была мной лишь на небольшую часть: целиком себя в роман не перенесёшь, как ни старайся. Она и Кирилл будут вместе, и это уже небольшая победа.
Победа, которая останется со мной, даже когда праздники закончатся.
Но теперь, когда моим героем стал Кирилл…
Мне внезапно стало трудно про него писать.
Мои пальцы заплясали по клавишам немного по-другому. Медленнее. Растеряннее. Пытаясь взять ускользающий ритм снова и снова, но замедляясь с каждым разом.
Чёрт. Это оказалось тяжелее, чем я думала.
Кажется, подумала я, пришла пора попрактиковаться с прототипом героя.
В следующий миг рядом со мной из ниоткуда возникла тарелка с сырниками.
Я моргнула. Тарелка не исчезла. Телепортация?
— Ты не соизволила позавтракать, — заметил Кирилл. — Так увлеклась?
Я закусила губу. Признаваться не хотелось, но когда он увидит счётчик знаков…
Я подняла голову. Врать? Он поймёт.
— Немного растерялась, — призналась я. — Герой размывается. Эта зараза ведёт себя непредсказуемо.
— Герои не ведут себя непредсказуемо, просто тебе в голову приходит чёрт знает что, и ты следуешь импульсу, — спокойно сказал Кирилл, усаживаясь рядом. — Я бы добавил, что все вы, писатели, одинаковые, но, боюсь, ты запустишь в меня тарелкой.
— Запущу, — согласилась я, взявшись за вилку и отщипывая от золотистого бока. — Мне трудно сосредоточиться, когда всё меняется.
— Но в лучшую сторону, тут тебе сложно спорить.
Я повернулась к ёлке.
— Да, — вынуждена была сказать я. — Такой красоты у меня не было никогда.
И такого завтрака. В детском саду творог я терпеть не могла. Но эти сырники… они были великолепны. Настолько, что меня начало глодать смутное чувство вины.
— Слушай, Кирилл, — нерешительно сказала я.
— Да, ежонок?
— Перестань.
— Что перестать?
Я отложила вилку.
— Это перестать! Не нужно кормить меня завтраком, сверкать обнажённым торсом, брать за руку в постели и всё остальное! Я вполне поем пиццы и посплю одна. Честно. За девять дней со мной ничего не случится.
Кирилл прищурился.
— Ты чувствуешь себя виноватой. За то, что я готовлю тебе завтрак и трачу на тебя своё время.
— Нет! Просто…
— Просто — да, — с нажимом сказал он. — Признайся. Или будут санкции.
Я заранее напряглась. Кирилл засмеялся.
— Не такие санкции. Заставлю тебя есть завтрак в постели, например. Знаешь, как это дико неудобно?
Я понятия не имела. Но именно сейчас мне вдруг захотелось попробовать.
— А ты… — осторожно начала я, — часто приносил девушкам завтрак в постель?
— Хочешь узнать, приносил ли я завтрак Марине?
Обманчиво спокойный тон заставил меня вздрогнуть.
— Неважно, — уронила я. — Извини, что спросила. Это не моё дело.
— О, я многое мог бы тебе порассказать, — всё тем же обманчиво спокойным тоном произнёс Кирилл. — Провести практическую демонстрацию, например.