За ноутбуком я сидела до вечера, разок сходив на кухню за бутербродами. Любимая сёмга с икорным маслом была дивно хороша, но я разделалась с едой за минуты и снова села за свой роман.
За Кирилла Вяземского. Ведь писать о том, в кого ты немножко влюблена, куда проще, чем вдумчиво выписывать себе абстрактного героя.
У моего героя есть живой прототип. Который всё-таки читает каждую мою строчку. Каждое моё желание, каждую мысль. И наверняка себе тихонько ржёт над моей наивностью и неопытностью.
Я потёрла лоб. И как избегать таких мыслей? В моём мире историю рассказываю я и только я, а тут, получается, на каждой странице меня будет преследовать его взгляд из-за плеча. Властный, уверенный, раздевающий взгляд.
Нет уж. Буду спать с ноутбуком под подушкой и носить его в душ в рюкзаке, если понадобится, но ни один широкоплечий парень со своей невыносимой привычкой делать всё по-своему не будет отвлекать меня от работы.
Я мысленно кивнула своему решению и снова погрузилась в текст. Чёрт, как это, оказывается, сложно, когда пишешь, зная чёткий дедлайн, и каждый день отмеряет норму, которую необходимо перейти. Волнуешься. Боишься подвести. Порой кажется, что ты вообще всё забыл и больше ничего не умеешь.
… А иногда восхищённо косишься на коллег, уже достигших и высот, и читателей, и успеха, и понимаешь, что они смогли. А значит, сможешь и ты.
Я смогу, твёрдо повторила я себе. Обязательно.
… И шесть часов спустя, перечитав свою работу, я вдруг поняла, что смогла.
Без социальных сетей. Без прокрастинации. Просто выплёскиваешь своё сердце, сцену за сценой, и пишешь о том, что заставляет тебя улыбаться.
Так просто. Окно редактора — и фантастическая свобода, которая заставляет твоё сердце биться, лицо — радостно вспыхивать в улыбке, а руки — браться за файл с заметками и из короткой фразы делать страницы, на которых хочется смеяться и плакать. Почему я раньше не знала, что это умею?
Ничего. Наверстаю.
Я помедлила, взявшись за простую чёрную флешку. Когда я только начала писать, я часто мечтала о том, чтобы попасть в прошлое вот с такой вот штукой, на которой будут все будущие гениальные бестселлеры, начиная с Гарри Поттера. А потом как издам под своим именем, как озолочусь, как хлебну славы и судебных исков!
Незамутнённые у меня были фантазии, с улыбкой подумала я. Наверное, у других писателей в голове всё куда приличнее.
Но сейчас мне всего лишь хотелось написать свои собственные романы. Потому что истина была проста, как глоток воды: никто другой за меня их не напишет, в прошлом или в будущем. Только я.
И сейчас, благодаря Кириллу, я сделала по этой дороге первый шаг.
Я сделала копию на флешку и отложила ноутбук.
— Кирилл! — позвала я. — Я закончила на сегодня!
Сначала я подумала, что он не услышал. Но через полминуты Кирилл показался на лестнице.
Он был в брюках и тёмно-фиолетовой рубашке, простой и строгой.
— Флешку, — скомандовал он, спустившись, и я помедлила перед тем, как протянуть ему крошечный чёрный прямоугольник.
А потом положила флешку обратно в карман. Кирилл хмыкнул.
— Что, не хочешь делиться?
Я посмотрела прямо ему в глаза.
— И не буду делиться, — ровно выговорила я. — Это моё условие. Ты не будешь читать текст, пока он не будет закончен. Или останешься без романа.
Кирилл тяжело вздохнул.
— Упрямая Лира Гречко. Но ведь многие известные авторы выкладывают начало своего романа в своём блоге по главам перед тем, как отправить его в издательство. Чем ты хуже?
— Я так не умею, — мрачно сказала я. — Лучше я тихонько засяду с файлом, пока роман не будет закончен. А потом выкладывай его, как хочешь.
— Зря, — просто сказал Кирилл. — Рано или поздно романы будут читать именно так, по частям. И твоя книга на каком-нибудь портале может стать бестселлером уже после первых глав.
— То-то читатели разочаруются, когда я посреди романа попаду под автобус.
— Вечная оптимистка, я смотрю.
— Ну а смысл мечтать? — пожала плечами я. — Таких порталов пока нет.
— Нет, — согласился Кирилл. — Но когда-нибудь будут. Может быть, я один и заведу. Мне на днях показали цифры, и потенциал мне нравится. Но сейчас не до этого. Мне надо спасать проект, ежонок, и твоя стеснительность мне совершенно не нравится.
Сейчас, поняла я, глядя ему в глаза. Вот сейчас решается, буду ли я писать с напряжённой спиной, оглядываясь, под надзором, или нырну в текст с головой до конца.
Что ж, в любви и на войне все средства хороши, правда?
Я встала с дивана. Шагнула вперёд, сделала ещё шаг — пока не уткнулась в грудь Кирилла.