И положила руки ему на плечи.
— Но мой роман тебе нужен, — прошептала я. — Именно мой. Иначе ты бы со мной так не возился.
Кирилл отбросил прядь волос с моего лба.
— Ты много о себе думаешь, ежонок.
— Но ты не опровергаешь мои слова.
— А тебе нужны доказательства, что ты неправа? Построить цепочку силлогизмов? Может, применить матиндукцию?
Теперь он откровенно издевался.
— Я очень тонкий механизм, — откровенно сказала я. — И могу сломаться в любой момент от неосторожного давления.
Кирилл покачал головой.
— Ты не хрупкая орхидея. Иначе не огрызалась бы, как лесной колючий зверёк, а глотала бы слёзы в уголке. Мой контроль пойдёт тебе только на пользу.
Я приподнялась на носках и завела ему руки за горячий стриженый затылок. И почувствовала, как он замер, когда мои пальцы скользнули в его волосы.
— Нет, — выдохнула я ему в рот. — Я твоя, но мой текст не твой. Почувствуй разницу.
Наши губы были на расстоянии ладони. Кирилл тихо засмеялся.
— Вредное ты существо. Ты правда хочешь, чтобы я разорвал контракт и выгнал тебя на электричку голой и босой?
Мои руки на его шее напряглись: я призадумалась. Он серьёзно мог…
— Серьёзно, — подтвердил Кирилл, наблюдая за моим лицом. — Расторгнуть контракт со своей стороны я могу в любой момент, этим я озаботился. А ты, между прочим, меня подначиваешь.
Я долго, долго, долго смотрела на него.
Я не блефовала. Я действительно не могла дать ему испортить мой роман. Потому что сам текст в эту секунду мне был дороже, чем возможное мимолетное увлечение, чем захватывающий гонорар, чем любые обещания вкусных завтраков и подарков под ёлкой. Как бы ни было больно от них отказываться.
— Моему тексту нужна свобода, — только и сказала я. — От тебя. Иначе он не взлетит.
Настал черёд Кирилла замолчать.
— Сейчас я тебя выгоню или поцелую, — наконец хрипло сказал он. — Или отнесу в спальню и там выпорю, а потом заставлю писать об этом.
Я не удержалась от смеха.
— Так мы ещё не извращались.
И мысль, между прочим, была весьма… возбуждающей. Чёрт. Всегда же думала, что эти обтягивающие кожаные штаны, ошейники и зажимы — дико неудобные вещи. А сейчас, ишь ты, заинтересовалась под Новый год. Тоже мне Снегурочка.
Кирилл вздохнул.
— Лира, — совсем другим тоном сказал он. — Ты права, конечно. Когда редактор подменяет собой целевую аудиторию, это караул для любого текста — и, по-хорошему, для карьеры редактора. Но как я могу ещё восемь дней ждать кота в мешке?
Я представила, как пожимаю плечами и говорю: «Как-нибудь».
И упрямец Кирилл Рымов тут же начинает меня нагибать. Не в эротическом смысле, а добиваясь своего.
Поэтому я покачала головой, пока пальцы моей левой руки гладили его волосы. Чувственно провели по шее, по изгибам уха. Кончик пальца прошёлся по щеке, коснулся губ.
— Верь мне, — шепнула я. — Вот как сейчас.
Что я делаю, пронеслось в голове. Пытаюсь вскружить голову роковому красавцу, который уже наверняка сменил с десяток моделей, а сама стою в старой футболке и шортах, без макияжа и без малейшей идеи, что я вообще делаю.
А он… позволяет мне.
— Кирилл… — начала я и осеклась.
Я знала, чего хочу. Но я не знала, как далеко я была готова зайти. Потому что сейчас, глядя на его строгую рубашку, я начинала думать, что хочу облизать на ней пуговицы и оторвать их зубами. Должно быть, рядом с ним я и впрямь делаюсь немного извращенкой.
Кирилл вздохнул. И мягко перехватил мои руки, сжав запястья у себя на груди.
— Я доверял Маринке, — сказал он. — Было бы нечестно теперь не довериться тебе. Несмотря на все дедлайны.
Я приоткрыла губы.
— Ты правда дашь мне написать, и не будешь смотреть через плечо? Обещаешь?
— Ну ты ведь хочешь, чтобы я тебе доверился, — серьёзно сказал он. Его большой палец поглаживал внутреннюю сторону моего запястья, и это было чертовски сексуально. — Придётся и тебе довериться мне.
— Доверие на миллион, — пробормотала я.
И тут, как по заказу, наверху зазвонил телефон. Мой телефон — вряд ли песенку «Нам никогда, никогда, никогда не быть вместе снова» себе выбрал для рингтона Кирилл.
Я двинулась вперёд, но Кирилл жестом меня остановил.
— Что?
— Погоди. — Он оценивающе посмотрел на меня. — Сколько знаков у тебя сегодня?
Я назвала число знаков. Кирилл присвистнул.
— Как ты это делаешь?
Я пожала плечами.
— Ты отключил интернет. Это очень сильное колдунство. Так я могу взять трубку? Её вот-вот повесят.