Он крякнул и провел рукой по лицу, отгоняя видения. Ее нельзя получить как приз. Такая женщина должна сама выбрать и добровольно прийти к мужчине. Когда-то она выбрала своего мужа и родила ему сына. Именно эта мысль о ее сыне — маленьком мальчике, который недавно сидел впереди него на мотоцикле и самозабвенно рулил, положив ладошки на его руки, — не давала ему покоя.
В тот момент, когда крепкая спина мальчишки прижалась к груди Артура, тот понял, что всегда мечтал об этом. Ему нужен был сын. Смешной, умный, упрямый, самостоятельный, доверчивый... Они неслись по пустынной заброшенной трассе среди колючих кустарников, рассекая ночь, и были совершенно одни на свете. Скорость, горячий ветер, белый свет фары и бескрайняя дорога. Артуру хотелось, чтобы она никогда не кончалась.
Питер иногда поворачивал к нему голову, чтобы поделиться своим счастьем. Артур знал, что мальчик чувствует такое же упоение от езды. Он не видел его лица, только чувствовал кожей, как тот весь поворачивается к нему, и боялся произнести хоть слово. Из-за сильного потока воздуха разговаривать было невозможно, и Артура радовало это: голос мог его выдать. От щемящей нежности к этому маленькому существу у него стоял ком в горле. Дети не прощают взрослым слабости, надо изображать из себя непобедимого героя. Они летели дальше в ночь, прижатые друг к другу, восторженные и тихие.
Артур никогда не имел дела с детьми, считая, что до определенного возраста с ними просто не о чем разговаривать. А если люди не обмениваются информацией, то и общаться не стоит. И вообще, он детство считал периодом тяжелой умственной отсталости. Но не сегодня. Ему вдруг захотелось говорить с малышом, рассказывать ему свои истории, спрашивать его мнение, видеть реакцию, делиться своим знанием. Но он так и не смог вымолвить ни слова. Когда пришло время возвращаться в отель, Артур просто развернул мотоцикл и они полетели обратно. Потом он проводил Питера в номер, пожал ему руку и ушел. Нет, конечно, произносились какие-то слова. Питер благодарил его, сказал, что все было здорово, Артур пообещал еще что-нибудь придумать. Но все это не то. Он хотел завладеть душой этого мальчика, хотел, чтобы тот доверял ему, а как это сделать, не знал...
Ты просто созрел для семьи, усмехнулся Артур. Тебе нужны жена и дети. Хватит носиться по земле, доказывая всем, что ты чего-нибудь стоишь. Значителен ты или нет, могут рассказать тебе только дети, которые или захотят быть такими как ты, или не захотят. Сын — это не продолжение тебя, это твое зеркало. Оно никогда не будет врать. Тоска по другой, реальной, настоящей жизни, в которой есть простые понятные вещи, — вот "что не давало ему спать. Он слишком устал бороться, обгонять, доказывать. Он хочет ясности и покоя.
А для того чтобы все это иметь, нужно закончить то, ради чего он сюда приехал. Закончить и попытаться понравиться этой женщине и этому мальчику.
Неужели отец Питера никогда не показывал своему сыну мужскую жизнь, подумал Артур, закрывая глаза и опять пытаясь заснуть. По мальчишке было видно, что для него их сегодняшний полет по пустой дороге — откровение. Артур дал ему почувствовать себя мужчиной и героем, которому подвластны техника, время, природа. Только так и можно воспитать сына. Давать ему возможность быть сильным. Он должен сам понять, что сила и мужество — не обязанность или привилегия сильного пола. Не «так надо», а «так хочу» — вот что должно быть двигателем любых благородных мужских порывов.
Когда-то так поступал с самим Артуром его отец. Он никогда не говорил «делай так, потому что ты мужчина», он говорил «попробуй быть сильным и принимать решения, тебе это понравится». Он научил его одной самой важной вещи — получать удовольствие от выполнения тяжелых, но правильных поступков, основанных на собственной воле.
Мысли о своем отце и принятое решение наконец успокоили Артура. Он ощутил, что уплывает в сон. Я хочу сына, хочу этого сына... — последнее, что подумалось ему.
5
Хилари услышала мелодичную трель будильника и сладко потянулась. Проснулась она уже несколько минут назад, но ей не хотелось расставаться со сладкой дремой. Почему-то сегодня ее переполняло радостное чувство предвкушения. Обязательно должно случиться что-нибудь хорошее, сказала она себе и открыла глаза. Солнечные блики дрожали на стене, спокойно посапывал Питер, снизу доносилось журчание воды в фонтане и тихий звон посуды, которую расставляли на столах для завтрака. Спокойное утро для неги и отдыха.