— И что ты собираешься предпринять?
— Если объявлена война, то нужно переходить в наступление. Побеждает только тот, кто рискует. Я хочу рискнуть.
— А договор о слиянии? Ведь вы фактически объявили об этом как о деле свершившемся.
— Договор будет подписан. Юристы обеих компаний прорабатывают детали. Основные договоренности зафиксированы. Я не могу его сейчас спугнуть. Любое отступление от принятого решения будет грозить опасностью.
— Джоэл, ты темнишь, — вздохнула Хилари. — Я слишком хорошо тебя знаю.
— Я не хочу освещать все подробности. Я рассказываю только то, что может касаться тебя.
— Да меня это вообще никак не касается, — возмутилась она. — Сначала ты, потом он...
— А что он? — насторожился Джоэл. — Он водил тебя гулять для того, чтобы что-то выведать.
— Ничего он не выведывал, — махнула рукой Хилари. — Мы говорили о другом... Но он спрашивал, что я о тебе думаю.
— И что же сказала верная жена и мать моего сына?
— Не надо ерничать. Я сказала то, что действительно думаю, — ты порядочный, талантливый, добрый, успешный...
— Добрый? Я действительно добрый. Знаешь, как мне хочется просто подстрелить этого молодчика?
— Держи себя в руках. И скажи спасибо, что говоришь это только мне.
Хилари вдруг подумала, что никогда не видела Джоэла таким испуганным и агрессивным одновременно. Не может один из конкурентов, которых в бизнесе всегда хватает, вызывать такую животную ненависть. Они сражались друг с другом так, как будто боролись за жизнь: делили самку, землю, защищали свой дом и детей. Что-то не похоже на обычную возню, которая всегда сопровождает дела. Отголосок догадки мелькнул в голове Хилари.
— Джоэл, а ты давно его знаешь? — спросила она как о чем-то незначительном.
— Лично — месяц, а заниматься им начал полгода назад. Я тебе уже говорил об этом, — раздраженно ответил Джоэл.
Ей показалось, или по его лицу опять пробежала тень страха? Вот она, тайна! Что-то подсказывало ей, что они очень хорошо и давно знакомы. Это было невероятно, но ничего другого на ум не приходило. Только давней враждой можно объяснить поведение Джоэла. А он явно не хотел, чтобы она об этом знала.
— Ладно. Объясни, при чем тут я? — спросила Хилари, понимая, что он не станет больше отвечать на другие ее вопросы.
— Ты ему не нравишься, — с удовольствием ответил Джоэл.
Она почувствовала себя так, словно получила пощечину. Воздуха вдруг стало катастрофически мало, в горле запершило.
— Ты ему не можешь нравиться, — спокойно продолжил бывший муж, любуясь произведенным эффектом. — Но он поймал тебя на крючок.
— Не говори глупости. Мы просто разговаривали, вот и все.
— Просто?! Ты что думаешь, у меня нет глаз? Или я не знаю тебя? Ты меняешься в лице, когда он появляется на горизонте, — Джоэл яростно шипел.
— Остынь, это только твои предположения. — Хилари взяла себя в руки. — А потом, с чего ты взял, что я не могу ему нравиться. Я уродина? Или полная дура? Или ничтожество?
— Ни то, ни другое и ни третье. Ты великолепная женщина, но не в его вкусе. Он любит грудастых блондинок. А ты — девочка-мальчик, хрупкая, почти прозрачная. Или призрачная...
— Вы поэт, мой дорогой, — голос ее заклокотал от гнева. Как он смеет давать ей оценки!
— Ты очень редкая женщина, но мужчины его типа таких не замечают. А если бы ты знала его получше, то поняла бы, что все, что он делает, — это искусный путь соблазнения.
— Зачем ему меня соблазнять?
— Чтобы подобраться поближе ко мне, как ты не понимаешь? — возмутился Джоэл.
— И что потом?
— А потом ты принесешь ему меня на блюдечке.
— С чего ты взял, что он решил меня соблазнить?
— Я же сказал, что имеющий глаза да видит. Ты была в глубоком обмороке, поэтому не могла знать, что там происходило. Он бросился к тебе как коршун, схватил тебя на руки и не позволил никому подойти. Это мог сделать только я, потому что я — твой муж, хотя и бывший. Но он только махнул на меня рукой. А потом следил за тобой, куда бы ты ни шла, что бы ни делала. Он просто взял тебя в плен. Я видел, как вы танцевали сегодня. Очень, очень эротично. Что он нашептывал тебе в ушко? Какие пошлости?
— Не забывайся! — голос Хилари сорвался.
Оба уже не замечали, что говорят во весь голос. Из соседней комнаты донесся голос Питера, который звал мать.
— Мы разбудили сына, — шепотом произнесла Хилари и отправилась в спальню.
Мальчик не проснулся, но он говорил во сне и звал ее. Она перевернула его на другой бок, легонько поцеловала и плотно закрыла за собой дверь.
— Хилари, прости, я срываюсь от ревности, — тихо сказал Джоэл и попытался дотронуться до ее руки.