Хилари поняла, что имеет в виду американский директор. Она отхлебнула кофе, улыбнулась и кивнула головой:
— Я передам.
— Вы умница, — засмеялся Джон. — Как жаль, что вы больше не работаете с нами.
— Но сейчас-то я здесь, — попыталась отшутиться Хилари.
— Значит, Джоэл просто заманил вас.
— Джон, нельзя быть таким умным. — Она слегка повела глазами, кокетничая: ей не хотелось серьезного разговора.
— Я не умный, я старый, — принял ее предложение не говорить серьезно Джон. — Просто вы мне очень нравитесь, и я предлагаю выпить по глоточку этого прекрасного французского вина в вашу честь. Я желаю вам удачи.
Все зааплодировали и подозвали официанта, чтобы он разлил вино. Когда тост был произнесен и вино выпито, продолжился легкий разговор о красоте моря, романтических историях, детских шалостях.
За столом, где сидела компания Хилари, было так весело, что Артур Уорнер несколько раз оглядывался: его разбирала досада, что женщину, которую он выбрал, сейчас окружают и развлекают совсем другие мужчины.
Наконец он не выдержал и направился к их столу.
— Прошу прощения, господа, — сказал Артур, — вынужден вас огорчить. Я хочу похитить у вас мисс Хилари.
— Я надеюсь, что вы скоро вернете ее, — развел руками Джон. — Без нее наш отдых превратится в производственное совещание.
— Уверяю вас, это всего пара минут, — улыбнулся Артур, подавая руку Хилари.
Она вынуждена была подняться из-за стола, где ей было весело и комфортно, и отойти с человеком, с которым ей совсем не хотелось оставаться наедине.
— Что-то случилось? — поинтересовалась она.
— Случилось. Вам было так весело, а мне скучно.
— Если дело только в этом, то думаю, что наш разговор закончен, — довольно резко ответила Хилари.
— Нет, не закончен. Вы действительно мне нужны. Дело в том, что у меня ужасно разболелась голова. Мне нужно найти таблетку. Мои мигрени бывают ужасны. Если что-то срочно не предпринять, я просто не смогу дальше работать.
— Я не знаю, что вам обычно помогает.
— Я вам все расскажу, — ухмыльнулся Артур, и она услышала в его словах странный намек.
— Меня интересует название препарата, — спокойно сказала Хилари. — Только и всего.
— Аспирин. Просто аспирин. — Он пожал плачами. — Ничего экстравагантного, как видите.
— Сколько?
— Две таблетки.
— Хорошо. Подождите несколько минут, я найду аптечку и принесу вам лекарство.
— А еще вы посидите со мной, пока голова не придет в порядок, ладно? — ласково попросил он и дотронулся до ее руки.
Хилари понимала, что все вокруг внимательно наблюдают за ними и видят, что разговор носит характер скорее интимный, чем деловой, но не поднимать же шум из-за простого прикосновения. Хотя от такого его жеста у нее задрожали колени.
— Я сделаю это. Но роль сестры милосердия не для меня. У меня масса дел. Если хотите, я попрошу кого-нибудь из девушек...
— Если бы мне нужна была какая-нибудь из девушек, я не стал бы прибегать к вашему посредничеству. — Он посмотрел ей прямо в глаза. — Мне хочется, чтобы именно вы сидели у моего изголовья.
Хилари вдруг покраснела. Ей так ясно представилась эта картина. Полутемная спальня, прохладный ветер приподнимает занавеску, на высоких подушках покоится эта мятежная голова, а она сидит рядом и читает книгу, время от времени поглядывая на его лицо и прислушиваясь к дыханию. Так она сидела только у кровати сына, когда тот болел или что-то сильно переживал. Она не отказалась бы от роли сиделки возле этого мужчины. Она была бы идеальной сестрой милосердия. Но ему об этом знать совершенно необязательно.
— Мистер Уорнер, я принесу сейчас лекарство. Потерпите.
— Только приходите быстрее, — ответил он, отпуская ее руку.
Артур провожал ее глазами, пока она не скрылась за дверями отеля. Он завороженно смотрел на ее аккуратно причесанную голову, которая в такт шагам покачивалась на стройной шее. Нет ничего более эротичного, чем открытая женская шея, подумал он. До сегодняшнего дня подобная мысль никогда не приходила ему в голову: он привык обращать внимание на другие части женского тела. Определенно мисс Хилари его приворожила. Он только не мог понять, почему она так боится его.
Обычно женщины сами были инициаторами отношений с ним. Ему часто приходилось остужать их пыл. Он старался делать это достаточно мягко, но понимал, что отказ в любой форме неприятен. Теперь же в первый раз он чувствовал, что желанный трофей ускользает от него. Она была предельно вежлива, но ни разу не позволила себе даже малейшего намека на возможность близости. Скорее всего, она влюблена в какого-то парня. Эта мысль была очень неприятна.