— Да, я не обманщик, — уныло согласился Нортон. — Гавейн хочет, чтобы я действовал как нанятый жеребец и, сделав дело, тут же ушел. Пока я не видел вас, мне казалось, что я справлюсь с этой задачей. Но теперь это невозможно.
— Я знаю, — тихо проговорила Орлин. — Вы поступаете правильно.
— Да. А это означает, что мне следует уйти прямо сейчас.
— Нет! — воскликнула Орлин. — Пожалуйста, Нортон, не уходите! Я говорила вам, что не вынесу…
— Но завтра вы все равно останетесь одна, если я буду действовать, как того хочет Гавейн.
— Гавейн идиот, — резко сказала Орлин. — Он не знает самого важного в этом деле. Сегодня я не могу забеременеть даже при искусственном оплодотворении. Сегодня неподходящий день месяца. Да и будь он подходящим, нет никакой гарантии, что беременность наступит с первого раза. Единственный выход — продолжать попытки до тех пор, пока соответствующие тесты не подтвердят беременность, а это может занять несколько месяцев.
— Конечно, вы правы, — развел руками Нортон. — Я такой же глупец, как и он.
— Ну так сообщите ему это немедленно, — сказала Орлин. — Его настойчивость только все затягивает. Даю вам две минуты.
— Но тогда я должен буду остаться на…
— Несколько месяцев, — закончила фразу Орлин. — Вы возражаете?
— Нет! — воскликнул Нортон. Он сам удивился охватившему его чувству.
— Тогда скажите ему это. Он перестанет приставать к вам, и мы обретем покой. — Она развернулась и вышла из комнаты.
Снова появился Гавейн.
— Я все слышал. Мегера права. Ну да ладно. Я предприму путешествие вокруг света. Ты останешься здесь, пока не будет полной уверенности.
— А как насчет того, что я буду пользоваться вашим поместьем?
— Это было сказано в гневе. Приношу свои извинения. Я хочу, чтобы ты остался. Договорились?
— Да, — вздохнул Нортон.
— Но сначала я научу тебя убивать драконов.
— Такова была предполагаемая плата, — сказал Нортон. — Но мы не думали, что это займет так много времени. Давай вместо этого считать платой мое проживание и столование здесь.
Гавейн улыбнулся, махнул рукой и исчез.
В комнату вернулась Орлин.
— Все в порядке?
— Да. Гавейн согласился. Он ушел.
— Вы уверены?
— Ну, я не могу быть уверен. Но он сказал, что отправляется в кругосветное путешествие — видимо, понял, что скорее достигнет своей цели, если на некоторое время исчезнет.
— Да. Я никогда не была в восторге от мысли, что он будет наблюдать за нами. В конце концов…
— Он не может находиться с вами в одной комнате и не может видеть сквозь стены. Так что если вы закроете…
— Это какое-то утешение, — сказала Орлин. — Я… мне не следует говорить такое… Может быть, вы хотите заняться этим сейчас?
Именно этого приглашения ожидал Нортон. И сам удивился, когда отклонил его.
— В этом нет смысла. Ведь сегодня неподходящий день…
— Вы не хотите… заняться этим просто для развлечения?
Нортон заколебался.
— С любой другой женщиной, похожей на вас, я был бы рад заняться этим. Что и делал — прежде. Но сейчас это не развлечение. Это дело. Я не могу найти другое оправдание.
— Почему?
Нортон уставился в пол:
— Я никогда не смогу жениться на вас.
— Вы хотите слишком многого.
— Да, видимо, так. Я никогда раньше не задумывался над этим, однако теперь…
Орлин прошлась по комнате.
— Мне кажется, это то, что отвращало меня от других приходивших мужчин. Их свечение и в самом деле было очень слабым, но будь у кого-нибудь из них и сильное свечение, оно не понравилось бы мне — ведь они хотели только секса, за который не нужно платить. Я не проститутка, а будь я ею, то не отдавалась бы мужчинам без платы. Не могу сойтись с мужчиной, если он равнодушен ко мне.
— Но мужчина, который к вам неравнодушен, не захочет близости на таких условиях.
— Послушайте, — неожиданно сказала Орлин, — множество мужчин сохраняют одну и ту же любовницу, успев сменить несколько жен: ведь именно любовницу любят по-настоящему. Освященные законом отношения не столь уж важны. Может быть, вам вообще не следует уходить от меня?
— Я путешественник. Никогда не остаюсь надолго в одном месте.
— А если женщина захочет путешествовать вместе с вами?
— Пока ни одна не захотела. И вы ведь привязаны к своему поместью.
— Нет. Я должна лишь дать жизнь наследнику этого поместья, а потом смогу путешествовать с кем захочу.
Какое счастье!
— Мы и дня не знаем друг друга.
— Конечно, из этого может ничего не получиться, — быстро сказала Орлин.
— Просто мне кажется, что вы способны любить меня, если захотите. Я знаю, что способна полюбить вас.
— Да пребудет со мной милость Господня, — медленно произнес Нортон. — Я хочу любить вас.
Орлин протянула Нортону какой-то предмет:
— Примите это в знак нашей незаконной, но возможной в будущем любви.
Это было кольцо в форме зеленой змейки. Голова змейки была слегка приподнята, заменяя собой драгоценный камень. Глаза сияли — очевидно, это были алмазы.
— Но у меня нет ничего, что я мог бы дать вам в ответ!
— Нет, есть. Дайте мне самого себя.
Это имело определенный смысл. Она, как замужняя женщина, не могла по-настоящему отдать себя ему. Но он мог это сделать. У нее был мертвый муж; сейчас она хотела живого мужчину. Мужчину, который был бы к ней неравнодушен.
Нортон взял кольцо и надел его на средний палец левой руки. Кольцо оказалось впору, словно было сделано для него.
— А теперь… — произнесла Орлин.
— В этом очень мало логики, — предупредил он.
— Я знаю. Делай со мной, что хочешь.
Нортон засмеялся. Он взял Орлин на руки и понес в гостиную. Поцеловав, посадил ее рядом с головоломкой.
— Женщина, я хочу картинку!
— Как прикажете, господин! — засмеялась Орлин.
Они склонились над головоломкой.
3. ТАНАТОС
Что произошло затем, весьма и весьма напоминало самый настоящий медовый месяц.
Первые дни они занимались любовью так часто, как только позволяли физические силы. А в промежутках — отдыхали за головоломками. Покончив с одной, брались за другую. Такое вот приятное однообразие.
Впрочем, изредка парочка выбиралась на экскурсии по гавейновским владениям — апартаменты, где они жили, были лишь малой частью его собственности.
В этом же небоскребе призрак имел еще несколько роскошных многоуровневых квартир, а также владел теннисным кортом в шикарном спортивном клубе. В ресторане этого клуба у Гавейна был свой постоянный столик. Ему принадлежала значительная часть парка на крыше, а также частный переместитель материи на одном из подземных этажей.
В теннис призрак, конечно же, не играл и корты приобрел по подсказке кого-то из своих финансовых советников — выгодное вложение денег. Зато и Нортон, и Орлин были вполне сносными теннисистами и с удовольствием часами играли друг с другом. Они изумительно смотрелись на площадке: он — закаленный малый в хорошей спортивной форме, она — стройная и мускулистая красавица.
Нельзя назвать определенный день и час, когда он это понял, однако через короткое время Нортон осознал, что он не просто влюблен, а любит, и любит всерьез.
Что касается Орлин, то вслух девушка ни разу не призналась в любви. Однако Нортон другого и не ожидал: ведь формально она была супругой призрака и по-своему хранила ему верность. Что слова! Ведь на деле Орлин целиком и полностью принадлежала Нортону — разве этого не достаточно? Словно заботливая жена, Орлин хлопотала на кухне, дабы накормить любимого мужчину. Она охотно совершала вместе с Нортоном долгие прогулки по паркам и визжала от восторга, когда они замечали в ветвях дерева незнакомую птичку и брали ее на мушку фоторужья. Ночью она безропотно вскальзывала в его спальный мешок — ему, завзятому страннику, претила широкая роскошная постель. Словом, встреть он такую женщину при иных обстоятельствах, он бы женился без малейшего колебания.