— Все люди разные, — ответила я. — Я не хочу с тобой спорить.
— В этом ты однозначно умней Изабеллы, — кивнул Бран. — Должно быть, она так же красива как ты, иначе ее невозможно было бы вытерпеть.
Надо же, меня назвали и умной, и красивой, а перед этим еще и талантливой. В другой ситуации я бы уже растеклась лужицей. Но степь, кузнец-ортодонт и бесконечная тряска в телеге сделали меня жесткой как седло.
Бран все задумчиво смотрел на меня, а потом вдруг спросил:
— Хочешь искупаться, Настя?
— Да! — жарко воскликнула я.
***
Бран собирался послушать историю Насти вместе со всеми, но припасы таяли, на обратный путь их могло не хватить, а остроглазый Рваш заметил следы косуль на другом берегу реки.
Раньше это и вправду была река, полноводная и глубокая. Сейчас же она превратилась в скудный мутный ручей, в котором вот-вот издохнет вся рыба. Дождь был нужен позарез. Но Настя, кажется, и правда не понимала, что делать. Ее песни и танцы радовали глаз и услаждали слух, но небо оставалось чистым.
Мелькнула даже трусливая мысль, что чары Стоматолога оказались слишком сильны, и магия ведьмы заперта навеки, но Бран оказывался в это верить. Настя — ответ на их молитвы. Она появилась в ритуальном круге как подарок богов. Просто он пока не понял, как им пользоваться. Что там, он его даже не развернул…
Бран остановился на берегу ручья. Вода здесь собралась в небольшое озерцо, мерцающее звездами, и Настя подошла к кромке, завороженно любуясь видом. А Брана охватило горячее предвкушение.
— Отвернись, — потребовала ведьма. — Пожалуйста.
— Ладно, — миролюбиво сказал Бран и повернулся к ней спиной.
История Насти была нашпигована подсказками, как рулька чесноком. Изабелла вечно купалась, мылась или хотя бы стояла голой под водопадом. Водопада у него не нашлось, но, как говорится, чем богаты. Позади послышался шелест одежды, тихо всплеснулась вода, и Настя тихо застонала от удовольствия. Волшебный звук. Скоро ее стоны станут куда громче.
Бран повернулся к озерцу и неспешно расстегнул ремень.
Что до Оргхана, тот явно был недалекого ума. Но Бран внимательно следил за эмоциями Насти, которые так живо отражались на ее лице, и уловил, что ей нравилось в утырке Оргхане. Вместо того, чтобы все силы бросить на подготовку к неминуемой войне, он постоянно бегал за Изабеллой, заваливал ее подарками и восхищался ее красотой. С другой стороны, Изабелла пока что ему не дала. Но с третьей, у них там явно все на мази.
Бран расстелил принесенное с собой покрывало, стянул штаны. Итак, Насте нравятся мужчины туповатые и в то же время с прибабахом. Вот и он тупо стоит на бережку, пока в ночи плавает прекрасная голая женщина. Наверное, при солнечном свете это выглядело бы восхитительно: синие волосы, расплывающиеся по поверхности воды, круглые белые плечи. При тусклом свете звезд он едва мог разобрать, где она там вообще.
— Ты скоро? — позвал он.
— Еще пять минуточек, — ответила Настя.
Что ж, дань тупости он уже отдал, пришло время придури.
— Ты такая смелая женщина, Настя, — громко сказал Бран. — Полезла купаться в озеро, полное крокодилов…
Она вылетела из воды как стрела, выпущенная из лука, и Бран поймал ее в объятия. Оказалось, что Настя купалась не голышом, а в рубашке, но под мокрой холодной тканью было горячее нежное тело, которое сейчас льнуло к нему в поисках защиты.
— Ты что, смеешься? — ахнула она, запрокинув к нему лицо. — Ты пошутил? Это, по-твоему, смешно?
— Немножко, — кивнул Бран, а потом запустил пальцы в ее влажные волосы и приник к сладким губам.
***
Бран застал меня врасплох своими крокодилами, только этим я могу объяснить то, что не оттолкнула его сразу. Сперва напугал до дрожи, а потом оказался рядом, такой большой и сильный, и я инстинктивно кинулась к нему.
А дальше все закрутилось так быстро… Его губы, руки, горячее твердое тело, запахи трав и звездное небо, раскинувшееся надо мной сияющим покрывалом… Так, стоп! Почему я лежу?!
Я уперлась ладонями в крепкую грудь Брана, но с тем же успехом могла бы отталкивать трактор.
— Ты такая красивая, Настя, — пробормотал он, покрывая нежными поцелуями мою шею, а его ладонь погладила мое бедро, пытаясь ненавязчиво отвести его в сторону. — Твоя кожа гладкая как шелк, поцелуи слаще дикого меда, а твоя грудь…
Приличных эпитетов он не нашел, и дальше последовала восхищенная тарабарщина, из которой я смогла перевести лишь пассаж про «выкормить всю деревню».
Я резко согнула колено, и Бран, охнув, выругался уже с другой интонацией. А я вывернулась из его ослабевшей хватки, отползла на четвереньках подальше и, вскочив, обтянула рубашку, доходящую мне почти до колен. Какое счастье, что я не полезла купаться голой!