— Не помню, — покачала я головой. — Это было сказано под принуждением и не считается.
— Я не принуждал тебя, — возразил Бран, убирая волосы с моего лица. — Скорее уж ты меня соблазнила. Настя, останься со мной. Что там за капричоза у Антона? Я все сделаю, клянусь!
Он смотрел на меня словно котик из мультика, и мое сердце жалостно дрогнуло.
— Бран, я не могу, — покачала я головой. — Мы из разных миров, понимаешь?
— Не понимаю, — упрямо ответил он. — Какая разница — откуда мы? У каждого человека свой мир. В том и весь интерес, когда соприкасаешься с чужим миром и находишь его захватывающе интересным. — Его ладонь по-хозяйски накрыла мою грудь, и Бран, сузив глаза, пригрозил: — Я ведь могу просто не отпустить тебя, ведьма.
— Ты обещал, — напомнила я, испугавшись. — Ты дал слово!
Бран вздохнул и, с сожалением убрав руку, поднялся. А вот мне пришлось будто собирать себя по частям. Ноги подрагивали и подкашивались, словно я разучилась ходить.
— Сегодня поедешь со мной, Настя, — приказал Бран, когда я наконец выбралась из шатра.
Серые тучи растянулись над рыжей травой, дети радовались дождю, и во всем караване царило веселье.
— Раз дожди начались, так может и ну его, тот исток, — предложил Агдагаш, обнимая Пинару, которая светилась счастьем и выглядела непривычно умиротворенной.
Бран вопросительно на меня посмотрел.
— Знаешь, Настя, твоя история оказалась неожиданно интересной, — снизошла до похвалы Пинара. — Может, расскажешь еще что-нибудь?
Я оглядела лагерь, который умылся дождем: лица, ставшие мне такими знакомыми, погасшие угли костров, косматые псы с грязными лапами, дети, визжащие от восторга и прыгающие по лужам. Все это тоже была жизнь, и я попыталась примерить ее на себя.
— Не расскажу, — покачала я головой. — Мне надо домой.
Бран подсадил меня на вороного коня и, легко запрыгнув следом, прижал меня к себе, закрутив в теплый плед. Мы двинулись вперед, к белому истоку, который вернет меня в мою прекрасную квартирку с электричеством, горячей ванной, ноутбуком, с чаем и шоколадкой, с микроволновкой и маникюрным набором… Но без дракона.
Бран мягко обхватил мою шею ладонью, заставив меня запрокинуть голову себе на плечо, и поцеловал в губы.
— Давай я пока расскажу тебе про наш мир, — предложил он. — Ты ведь даже не знаешь, от чего отказываешься, Настя.
Глава 9. Белый исток
Я даже успела слегка задремать, покачиваясь в теплых объятиях Брана, и мне снились белые дома в окружении пышных садов, широкие светлые улицы, торговая площадь у самого моря, по которому скользили пузатые корабли под разноцветными парусами.
Великий дракон оказался правителем многих земель, а тут, в глухой степи, очутился то ли из отчаяния, то ли по придури урдакеновской крови. Засуха и правда обрушилась на его страну, и советники раскопали в записях древний ритуал, о котором почти все позабыли. Кроме разве что жителей мелкой деревни, которые всем кагалом увязались вслед за своим повелителем.
— Довольно забавное приключение, — сказал Бран, прижимая меня теснее.
Его губы то и дело касались моей шеи, ладони гладили талию, и я даже не пыталась втягивать живот. Кажется, в этом мире только мужчины хвастались прессом, и все мои округлости приводили дракона в чистый восторг.
А Бран — это, как выяснилось, нечто вроде преходящего титула, который доставался главному в их землях. И Урдакен в свое время был Браном, и Драхан, и все остальные драконы.
— Это значит вроде Главный Баран, — улыбнулся он. — Который ведет свое стадо.
— Но ты же дракон, — нахмурилась я. — При чем тут овцы? У вас есть легенды о драконах?
— Зачем нам легенды о драконах, если мы — вот они, вполне себе реальные и живые, — ответил Бран. — Но вообще-то да. Бог-отец, превратившись в барана, сражался с крылатым змеем и поверг его ниц своими золотыми копытами.
— То есть дракон — воплощение зла? — задумалась я.
— Нет, — категорично возразил Бран. — Я очень добрый. Давай лучше еще расскажу тебе, что есть хорошего в нашем мире. Вот что ты любишь в твоем?
— Шоколад, — ответила я.
Я утешала себя мыслью, что наверняка уже похудела на мясе да похлебках, но сладкого хотелось ужасно.
— Погоди, — осенило меня, и я медленно повторила: — Я люблю шоколад.
Слово звучало иначе, по-кочевницки. А значит, шоколад был в этом мире! Вот диеты не было, а шоколада наверняка завались!
— Какой тебе больше нравится? — невозмутимо поинтересовался Бран. — Я тебе купальни с шоколадом сделаю.