Кочевники рассаживались вокруг костров, и Бран махнул мне рукой, подзывая к себе. Однако я демонстративно отвернулась и уселась у огня, где собрались женщины. Те посмотрели на меня настороженно, слегка отодвинулись. Но моя бабка-храпунья тоже уселась рядом да еще протянула мне мягкий пористый ломоть хлеба.
— Спасибо, — поблагодарила я. Отломив крошку, закинула в рот, стараясь не жевать.
— Ты не боишься огня, ведьма? — поинтересовалась одна из женщин, длинная и тощая как жердь.
— Я не ведьма, — устало возразила я.
— А кто же ты? — спросила другая, молодая, с блестящими черными глазами и красными бусами в два ряда.
— Настя. Я писательница.
В темных глазах, устремленных на меня, понимания не отразилось.
— Рассказчица, — попыталась я объяснить.
— О, — оживилась бабка. — Я тоже могу рассказать.
— Твои байки мы все уже наизусть знаем, — перебила ее рыжая тетка с недовольно поджатыми губами. — Пусть ведьма расскажет.
— Настя, — исправила я ее, но рыжая лишь отмахнулась.
С недавних пор я рыжих всерьез недолюбливала, но, в общем, почему бы и не рассказать. Недописанная история Изабеллы и Оргхана так и просилась на свет.
— Ладно, — сказала я, отламывая еще кусочек хлеба и придвигаясь ближе к костру. — Попробую. Называется «Проклятая любовью дракона».
— Разве можно проклясть любовью? — тут же встряла рыжая.
— А то, — подтвердила длинная. — Если мужик не хорош, то и его любовь — мука и досада.
— Но там же дракон, — заметила та, что с бусами. — Значит, мужик явно хорош.
Они дружно повернулись в сторону костра, у которого сидел Бран.
— А ей не нравится, — упрямо сказала я.
— Зажралась твоя девка, — вздохнула бабка. — Но что уж, рассказывай.
Я начала неуверенно, все же устно история воспринималась немного по-другому. Приходилось подолгу объяснять некоторые слова. Вроде — что такое купальни, зачем они Изабелле, и как она могла так испачкаться, что ей понадобилось столько воды.
Но постепенно мои слушательницы втянулись. Когда солнце полностью скрылось за горизонтом, а по небу рассыпались крупные звезды, я рассказала о первой встрече Оргхана и Изабеллы, и как он был впечатлен ее ослепительной наготой.
— Девка с козырей зашла, — хмыкнула бабка. — Но оно и правильно — чего зря тянуть. И жили они, сталбыть, долго и счастливо.
— Это только начало, — ответила я. — Изабелла вовсе не планировала соблазнять Оргхана. Она не знала, что он за ней подглядывал.
— Ага, — не поверила рыжая. — Именно поэтому она крутилась там во все стороны под водопадом, давая возможность разглядеть ее со всех сторон.
— Так если есть, что показать, пусть вертится, — сказала бабка. — Молодец девка, не теряется.
— Она не знала! — вновь напомнила я.
— Это так романтично, — мечтательно вздохнула девушка с бусиками.
— А зачем он туда полез? — заинтересовалась тощая. — Во вражеский дворец-то. Явно не за девками голыми. У него небось и своих воз и тележка.
— Конечно, — подтвердила я и только открыла рот, чтобы продолжить рассказ, как все слушательницы умолкли и посмотрели куда-то поверх моей головы.
Я обернулась и встретилась взглядом с Браном.
— Настя, — сказал он и протянул мне руку. — Пойдем.
— Никуда я с тобой не пойду, — выпалила я.
Уже сходила один раз, хватит! Я отвернулась к костру и закинула в рот последний кусочек хлеба — сама не заметила, как съела его, рассказывая про Изабеллу. Однако сильные руки вдруг подняли меня, а вскоре мир перевернулся, и я осознала, что вишу на плече Брана.
— Поставь меня! — возмутилась я, стукнув кулаком по широкой спине. — Куда ты снова меня несешь?
— К себе в шатер, — ответил Бран, и его рука уверенно придержала меня за задницу. — Ты будешь спать со мной, Настя.
***
В творчестве мне частенько приходилось буквально наружу выворачиваться, чтобы обосновать, почему героиня не спит с героем, если уж он так хорош и явно запал, а она вся млеет от его суровой мужественности. В ход шло все: и твердые моральные устои, и козни врагов, и особенности мира. Но на практике выяснилось, что властный герой — это какая-то подстава! Болтаясь вниз головой на широком плече Брана, я с нежной тоской вспоминала соседа-очкарика, который иногда якобы по ошибке заказывал пиццу на мой адрес, предварительно ее оплатив. Почему я его отшивала? Толик, прости! Я была так слепа!
Бран поставил меня посреди шатра, вернулся и неторопливо зашнуровал выход. А я схватила попавший под руку кувшин и приготовилась защищаться. Хоть я давно и не девственница, но с этим бараном спать не собираюсь! Брекеты я ему не прощу!