Меня тащат к фургону и грубо швыряют внутрь машины. Не успеваю я опомниться, как чьи-то руки связывают мои запястья кабельными стяжками.
— Остановитесь. Остановитесь, — выдыхаю я, нуждаясь в секунде, чтобы собраться с мыслями.
Фургон мчится, визжа шинами, и я с трудом удерживаю равновесие, когда мы сворачиваем за угол.
Один из мужчин хватает меня за волосы, вырывая пряди, затем заставляет меня посмотреть на другого мужчину, который пристально смотрит на меня.
— Где твоя сука мать?
— Я не знаю, и она не моя мать, — выплевываю я.
— Она должна мне тридцать тысяч долларов.
Я пытаюсь вздернуть подбородок, чтобы казаться храбрее, чем есть на самом деле.
— Не моя проблема.
Уголок его рта слегка приподнимается, после чего он наотмашь бьет меня по щеке. Я чувствую, как рассекается губа, а за правым глазом вспыхивает боль.
— Если Мэнди не планирует расплачиваться по долгам, то это сделаешь ты, — рявкает он в мою сторону.
Я высовываю язык, ощущая вкус крови на губе, затем говорю:
— У меня нет денег.
Мужчина смотрит на меня несколько нервирующих секунд, а затем мрачно усмехается:
— Если ты не можешь заплатить наличными, тебе просто придется отработать долг.
Отработать долг?
Нет.
Я начинаю качать головой, мое сердце сжимается от страха, когда я понимаю, какую работу мне предстоит выполнять.
Проституция.
Либо это, либо я буду вынуждена стать наркоторговцем.
Оба варианта — полный отстой.
— Отпустите меня, и я найду способ раздобыть деньги, — пытаюсь я поторговаться с наркодилером.
Он наклоняет голову, окидывая взглядом мое платье, а затем бормочет:
— Как ты планируешь заработать тридцать тысяч за двадцать четыре часа?
Господи. Это невозможно.
— Мне нужно больше времени. — Год или около того.
Он откидывается в кресле и скрещивает ноги.
— Видишь ли, вот в чем проблема. У меня нет времени. Мой босс хочет получить свои тридцать тысяч сейчас.
Пошла ты, Мэнди. Клянусь, если я когда-нибудь увижу тебя снова, то убью.
— Не понимаю, почему я должна платить долг Мэнди. Она мне не мать, — говорю я, хотя знаю, что для этих людей это не имеет значения.
Он пожимает плечами, не отвечая на мои слова. Достав пачку сигарет, он прикуривает, давая мне понять, что разговор окончен.
Я смотрю на пятерых мужчин, разминая руки, но когда пластик впивается в кожу, останавливаюсь. Я смотрю в окно, когда мы пересекаем мост, и задаюсь вопросом, куда они меня везут.
Я сглатываю, чтобы унять сухость в горле, затем спрашиваю:
— Куда мы идем?
Мужчина рядом со мной шипит:
— Заткнись.
— Я просто хочу…
Меня бьют по голове, и от силы удара я теряю ориентацию, но это не мешает мне топнуть пятидюймовым каблуком по ботинку этого засранца.
— Дай ей что-нибудь, чтобы расслабиться, — бормочет главный парень, стряхивая пепел на пол.
Мои глаза расширяются, и я дико мотаю головой.
— Я буду молчать.
Один из придурков достает из кармана инъекцию, и когда он снимает колпачок, я поднимаюсь с сиденья и, шатаясь, бреду по небольшому пространству в попытке убежать от него.
Меня сбивают с ног, и когда я падаю на пол, меня толкают на живот. Игла, вонзившаяся в кожу, вырывает у меня крик.
Я видела, как наркотики разрушали жизни.
Как они заживо съели Мэнди.
Странное ощущение начинает притуплять мой разум, и я задыхаюсь, прижимаясь к полу.
С каждой секундой мое тело становится все более вялым, а реальность искажается. Такое ощущение, что я застряла в мире, где все вращается слишком быстро и одновременно очень медленно.
Я остаюсь на полу на все время поездки, свет и тени расплываются у меня перед глазами.
_______________________________
Дарио
Когда мне кажется, что Иден уже давно нет, я встаю и выхожу из зала, чтобы проверить, все ли с ней в порядке.
У дверей я ее не обнаруживаю, а когда иду к вестибюлю, слышу, как коротко звонит телефон, но потом перестает.
Когда я подхожу к стойке регистрации, мой взгляд падает на Куинси, лежащего без сознания рядом со своим столом, и телефон снова начинает звонить.
— Черт, — выдыхаю я и, не обращая внимания на устройство, спешу к охраннику.
Вид крови, которая собирается под его боком, вызывает у меня шок. Я достаю свой мобильный телефон и звоню 911, чтобы они вызвали скорую помощь к балетной труппе.
Оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что мне ничто не угрожает, я переворачиваю Куинси на спину, отчего он стонет что-то, чего я не могу разобрать.