Он кладет руку мне на плечо и встречается со мной взглядом.
— Мы сделаем это как семья.
Когда он слегка сжимает мое плечо перед тем, как отстраниться, я чувствую себя немного ошеломленным, потому что Дамиано обычно не так легко проявляет доброту.
— Франко и Ренцо поедут вместе, — говорит он. — Дарио и Анджело со мной. Когда мы догоним людей Мигеля, мне нужен только один живой, чтобы его допросили, остальных я хочу видеть мертвыми.
Я проверяю свой планшет и говорю:
— Не похоже, что они останавливаются в Бруклине.
Дамиано бросает взгляд на Карло, своего заместителя.
— Убедись, что мой частный самолет заправлен и готов к вылету, на случай, если они попытаются улететь отсюда. Также подготовь вертолет и лодку. Я хочу, чтобы все пути отхода были перекрыты. — Он разворачивается и идет к лифту, бормоча: — Мы принесем им войну. Куда бы они, блять, ни отправились.
Когда я вхожу в лифт вместе с другими главами и несколькими нашими людьми, Дамиано говорит Карло:
— Выясни, где находится семья Мигеля, и отправь за ними людей.
Мои глаза прикованы к экрану планшета, и я наблюдаю, как всплывает уведомление за уведомлением, показывая, что они увозят Иден все дальше и дальше от меня.
Мы идем, Tesoro.
Глава 22
Иден
Я чувствую себя полностью дезориентированной и беспомощной, когда меня перекидывают через плечо и куда-то несут.
Звуки то появляются, то исчезают, не особо улавливаясь.
Я теряю связь с реальностью, а когда прихожу в себя достаточно, чтобы понять, что меня окружает, слышу гул мотора и плеск воды.
Мое тело неудержимо дрожит от обдувающего меня ледяного воздуха, и мне удается издать стон.
— Как тебе быть под кайфом, детка? — Спрашивает мужчина.
Под кайфом?
Детка?
Где я?
Мне приходится бороться, чтобы открыть глаза, но зрение то и дело расплывается.
Кто-то легонько хлопает меня по щеке, затем мужчина смеется:
— Она все еще не в себе.
Я понимаю, что нахожусь на лодке, когда она начинает замедлять ход, а через минуту или около того меня снова перекидывают через плечо.
Мне удается разглядеть лодку побольше, и некоторый контроль над моим телом начинает возвращаться. В желудке бурлит желчь, и на мгновение мне кажется, что меня сейчас вырвет.
Меня с силой бросают на твердую поверхность, и от удара затылком я снова издаю стон.
Мне… нужно… встать.
Моя голова поворачивается в сторону, и я наблюдаю, как мужчины усаживаются на кожаные сиденья, после чего яхта трогается с места.
Куда они меня везут?
Наконец действие того, что они дали, ослабевает настолько, что я могу поднять голову. Чувствуя себя вялой, я принимаю сидячее положение, опираясь рукой о палубу.
— Я думал, ты сказал, что она все еще не пришла в себя, — бормочет один из мужчин.
— Может, мне снова вколоть ей наркотик?
— Не-а, это дерьмо слишком дорогое, чтобы тратить его на нее.
— Где… я? — Спрашиваю я невнятным голосом.
— В открытом море, детка.
По мере того как мой разум проясняется, я вспоминаю, как наркоторговцы схватили меня и сказали, что я должна выплатить долг Мэнди.
О Боже.
От этой мысли мои чувства возвращаются в полную силу, и я оглядываюсь по сторонам, поднимаясь на ноги.
На яхте со мной только трое мужчин. На какой-то безумный миг я подумываю прыгнуть за борт, но со связанными запястьями я утону.
— Хочешь искупаться нагишом? — спрашивает один из придурков, после чего заливается хохотом.
— Нет, спасибо. Немного холодновато для этого дерьма, — бормочу я, чувствуя себя спокойнее, чем следовало бы.
Если я потеряю хладнокровие, меня лишь убьют.
Господи, я хочу пить.
— Есть что-нибудь выпить? — Спрашиваю я, направляясь к свободному месту и усаживаясь.
— В этом круизе нет еды и напитков, детка, — с ухмылкой отвечает мне один из них.
Ветер чертовски холодный, и такое чувство, что я начинаю синеть, поэтому рявкаю:
— Есть ли одеяло или что-нибудь еще, чем я могу воспользоваться, чтобы согреться?
Тот, кто разговаривал со мной больше всех, кивает головой в мою сторону.
— Она начинает меня раздражать. Приструни ее.
— Нет! — Кричу я, когда из кармана достают инъекцию. — Я заткнусь.
Один из засранцев одаривает меня дьявольской ухмылкой, а потом говорит:
— Слишком поздно.
Когда я вскакиваю, меня сбивают с ног, и я снова оказываюсь лицом вниз, когда в мою руку вонзается игла.