Даша вздохнула, еще раз посмотрела вокруг и встретилась глазами с Иваном.
- Я бы на Вашем месте не открывал, - сказал Иван, перелистывая газету. Даша была в растерянности. Однако, она подумала, что ничего плохого не произойдет, если она откроет рояль. К тому же ей нравилась игра Максима. Она легко подняла крышку рояля. Ничего сверхъестественного не произошло.
- Маэстро, прошу, - зычным голосом сказал субъект в пижаме.
Максим размял пальцы рук, сел на табурет, который материализовался под пианистом, и коснулся клавиш. Он играл Брамса, самозабвенно, закрыв глаза, наслаждаясь каждой нотой. Даша как завороженная смотрела на Максима. Неожиданно ее рука поднялась вверх и легла на плечо брата, Ден взял ее за руку, а ноги сами затанцевали. Остальные не отставали от них, выделывая различные па.
- Что это? - спросила Даша у брата.
- Понятие не имею, но я не могу остановиться.
- Я тоже.
Их пара пересеклась с парой Ивана и Марии, и они поменялись партнерами.
- Вы можете объяснить, что происходит? - спросила Ивана Даша. - Мои ноги меня не слушаются,.
- Рояль, - коротко ответил Иван.
Даша с удивлением увидела, что танцевали, а точнее танцевало все. Фонари кружились вокруг столов, которые неуклюже двигались из стороны в сторону, кресла грациозно следовали друг за другом змейкой, субъект в пижаме танцевал с ковром, Энн-Мэри порхала, даже лес танцевал в такт вальса Цветов Чайковского.
В это время на кладбище, которое находилось по соседству с реабилитационным центром «У Элизы», родственники и два врача провожали в последний путь достопочтенного гражданина города и выдающегося врача Натана Филипповича. Причем один из врачей очень был похож на Матвея Боровского, однако бейджик с именем «Роман Боровский» свидетельствовал о том, что это реаниматолог Центральной больницы. Другим врачом была Мара Де Гриани - гинеколог той же больницы.
- Как ты думаешь, он окончательно умер или опять воскреснет? - меланхолично спросила Мара.
- Он даже до долины смертной тени не дошел, - хмуро ответил Роман, - думаю, что он, скорее всего, вернется.
Мара вздохнула. Родственники покойного сидели с кислыми лицами. Оркестр заунывно играл похоронную музыку.
- Какие это по счету похороны? - спросил один из родственников другого.
- Шестые.
- А мне кажется седьмые, - вмешался в разговор дирижёр, - Роман Александрович мы уже играем целый час, может, сделаем перерыв?
- Делайте, Натан Филиппыч не далеко ушел.
- И не известно уйдет ли? - злобно сказал родственник покойного.
Музыканты разбрелись по кладбищу, находя себе место для отдыха. Не успели они усесться, как покойник поднял руку и со словами: «Не ждали», выскочил из гроба.
- Нет, - единодушное, душераздирательное и отчаянное пронеслось над кладбищем. Некоторые женщины упали в обморок. Роман отрешенно смотрел вдаль, а Мара с отвращением наблюдала за «покойником».
Неожиданно музыканты, как по команде вскочили и заиграли Болеро Ровелля. Присутствующие, к своему огромному удивлению затанцевали. Причем одни танцевали лезгинку, другие танго, ну а третьи двигались в ритме только им известного танца.
- Рояль, - констатировала Мара. Роман перехватил руку Мары, развернув ее на 180 градусов, прошагали в ритме танго вдоль могил.
- Именно он, - согласился Роман, наклонив Мару вниз.
- Давно не танцевала. Как ты думаешь, как долго продлится танцевальный марафон? - спросила Мара у Романа кладя ногу на его бедро.
- Пока спасатели не приедут, максимум час, - ответил Роман, продолжая страстно танцевать с Марой среди плит и надгробий, - но если хочешь, можем попытаться выбраться отсюда.
- Давай попытаемся, но я не уверена в удачном исходе нашей затеи.
- У меня в машине есть хорошие наушники. Попытка не пытка.
Они, прижавшись щека к щеке, соединив руки, словно импровизированный корабль, танцующий сумасшедшее танго, двигались к выходу. Точнее они пытались двигаться, так как сильный ветер музыки отбрасывал их в противоположную сторону от выхода.
Музыка же распространялась все дальше и дальше, заражая танцевальной лихорадкой все на своем пути. Парк, в котором располагались кладбище и реабилитационный центр, находился рядом с Центральной больницей. Больница представляла собой большой комплекс, состоящий из 11 корпусов, которые были соединены стеклянными переходами. Если посмотреть на больницу с высоты птичьего полёта, то она напоминала соты улья. А, учитывая, что крыши были выкрашены в темно-желтый цвет, а некоторые корпуса имели форму шестигранника, сходство было очевидным.