- Верно, - согласился с ним Крейцер, а Инга посоветовала Ярому быть более внимательным.
Проигнорировав колкость судьи, Василий Дмитриевич спросил у Добрая принес ли он памятку.
- Да, - и достал из папки лист бумаги.
- Там есть подпись? – осведомился Крейцер.
- Какая-то, - ответил Добрай.
- Вы можете определить, кем выполнена эта подпись? – нетерпеливо спросил Ярый.
- Могу.
- Ну?
- Нужно провести экспертизу.
- Так, проведите.
- Если суд вынесет постановление о назначении экспертизы, то проведу. А так не имею права.
- Суд ничего выносить не будет. – сказал Крейцер и добавил, - если наш прекрасный прокурор хочет проводить экспертизу, то только за счет прокуратуры. Мы же не будем плясать под его дудку.
Ярый осторожно посмотрел на жену, но Ольга Владимировна сурово покачала головой и прокурору с грустью в голосе вызвал следующего свидетеля, а Добрай направился в зал зале.
В зал суда вошли Тоня и Тина, заняли место свидетеля. Женщины, пообещав говорить только правду, сказали, что не видели кто подписывал памятку.
- Как не видели, - возмутился Ярый.
- По инструкции, мы должны передать памятку и все, - пояснила Тоня.
- Но памятка должна быть подписана.
- Да, она подписана. А вот кем мы не знаем, - ответила Тина, - может – это Вы подписали.
- Я? – опешил прокурор.
- Прокурор, Вы подделали Дашину подпись? – сурово спросил Крейцер.
- Ничего я не подделывал. Прошу вызвать отца Кирилла.
Тоня поинтересовалась, могут ли они пройти в зал суда, а Тина, не дожидаясь разрешения, подошла к Даше и сказала, чтобы та держалась. Тоня, присаживаясь на лавку в зале, жестами показала, что она на стороне девушки.
В это время вошел среднего роста, коренастый мужчина в рясе. Отец Кирилл был светловолос и кудряв, но его кудри были непослушными и при любом движении его головы они забавно подпрыгивали. Секретарь спросил обещает ли он говорить правду и только правду? Отец Кирилл пообещал.
- Отец Кирилл, я уважительно отношусь к Вашей вере, хоть и являюсь атеистом, - сказал Ярый, - я не сомневаюсь, что Вы, будучи служителем Бога, Вы ревностно соблюдаете как законы Божьи, так и законы мирские. Ибо закон…
- Протестую, - прервал его Яго, - прокурор навязывает свидетелю свое мнению.
- Протест принят, - Крейцер ударил молотком о стол, - Отец Кирилл был ли нанесен Вам лично урон от прогулки Дарьи Михайловны Власовой в запретное время.
- Мне нет.
- А Богу? Вы же не можете говорить только за себя, - сказал Ярый, - Ведь Вы наместник Бога, тот, кто представляет Его. Ваше мнение важно, но еще большее значение имеет место мнение Бога.
- А кто такой Бог? – перебил прокурора отец Кирилл.
- Закон, - уверено ответил Прокурор.
- Вот Вы законы мирские хорошо знаете, а законы Божьи нет. Бог – это любовь. А что такое любовь?
- Закон, - прошептала Инга Добрай Крейцеру и оба захихикали.
- Да, закон, - поддержал Ярый.
- Это была ирония. Ирония, - пояснил Крейцер и обратился к отцу Кириллу, - продолжайте.
- Спасибо. А любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.
Наступит такой момент, когда все пройдет, исчезнет все и земля, и этот город с кругом, все исчезнет. Останется только одно – любовь. Любовь же, а, следовательно, и Бог, милосерден, ко всем грешникам, даже к атеистам.
- Душевно, - сказала Инга и высморкалась. Ольга Ярая задумчиво кивнула.
- Так был нанесен ущерб Богу или нет? – нетерпеливо спросил Ярый.
- Он мне об этом ничего не говорил, - кротко сказал Отец Кирилл. - С другой стороны заповеди Божьи нарушены не были, она не богохульствовала. Она же не богохульствовала?
- Даже в мыслях не было, - искренне ответила Даша.
- Ну значит, нет.
- Присаживайтесь отец Кирилл, - сказал Крейцер и обратился к прокурору, - Будут еще свидетели? Так как я понимаю других доказательств у Вас нет.
- Всему свое время. Прошу вызвать капеллана Мартина.
Капеллан, высокий и полный бог, пообещал говорить правду и только правду.
- Капеллан Мартин был ли нанесен Вам лично урон от прогулки Дарьи Михайловны Власовой в запретное время, - спросил Крейцер.
- И Богу, - добавил Ярый, а Крейцер поморщился.
- Мне нет, ибо написано в Библии прощайте, также, как и Бог простил Вас. Что же насчет Бога, то он в первую очередь есть любовь.
- 1-е Коринфянам уже цитировал Отец Кирилл, - сказал Крейцер.