В дальнейшем изложении будут исследованы сначала общие условия, которые или всецело существенны для величия нации на море, или, во всяком случае, имеют на него сильное влияние, а затем последует более подробное рассмотрение жизни различных морских наций Европы в середине семнадцатого столетия, с которого начинается наше историческое обозрение, имеющее целью подтвердить примерами наши общие выводы по главному предмету и дать им точность.
Примечание: Блеск славы Нельсона, затмевающий славу его современников, и безотчетная вера Англии в него, как единственного человека, способного спасти ее от замыслов Наполеона, не должен скрывать, конечно, того факта, что только одна часть театра войны была или могла быть занята им. Целью Наполеона в кампании, окончившейся при Трафальгаре, было соединить в Вест-Индии французские флоты Бреста, Тулона и Рошфора вместе с сильной эскадрой испанских судов, образовав таким образом подавляющую силу, которую он намеревался возвратить всю в Английский Канал для прикрытия переправы французской армии. Он, естественно, ожидал, что, при разбросанности интересов Англии во всем мире, в ней возникнут смущение и тревога от незнания назначения французских эскадр, и английский флот будет отвлечен от избранного им предмета действий. Частью театра войны, вверенною Нельсону, было Средиземное море, где он стерег большое Тулонское адмиралтейство и "большие пути" на Восток и в Атлантику. Эта миссия имела не меньшее значение, чем другие, и в глазах Нельсона приобретала еще большую важность вследствие его уверенности, что прежние посягательства на Египет будут возобновлены. Благодаря этому убеждению, он сделал сначала ложный шаг, который замедлил его преследование Тулонского флота, когда тот отплыл под командою Вильнева. Последнему к тому же, долгое время благоприятствовал хороший попутный ветер, тогда как английский флот задерживался противными ветрами. Но если все это справедливо, если неудача комбинаций Наполеона должна быть приписана упорной блокаде англичанами Бреста настолько же, насколько и энергическому преследованию Нельсоном Тулонского флота, когда тот ушел в Вест-Индию, и после того, при поспешном возвращении его в Европу, то это преследование основательно отнесено историей к числу выдающихся отличий Нельсона, что и будет подтверждено ниже. Нельсон, в действительности, не проник в намерения Наполеона. Это могло быть, как полагают некоторые, следствием недостаточной проницательности, но может быть проще объяснено обыкновенной невыгодой положения обороняющегося, не знающего, какой пункт избрал наступающий для первого своего удара. Определение настоящего ключа позиции показывает достаточную проницательность, и Нельсон правильно определил, что таким ключом был флот, а не станция. Поэтому-то его деятельность дала поразительный пример того, как ясность цели и неутомимая энергия в преследовании могут исправить первую ошибку и разрушить глубоко рассчитанные планы противника. Его командование в Средиземном море обнимало много обязанностей и забот, но важнейшей из всех их ему представлялось ясно наблюдение за Тулонским флотом как за фактором, контролирующим ход дела там, и имеющем значение для какой бы то ни было морской комбинации императора. Вследствие этого внимание его было неуклонно сосредоточено на упомянутом флоте, в такой мере, что он прилагал к последнему эпитет "мой флот" — выражение, которое некоторым образом раздражало чувства французских критиков. Этот простой и ясный взгляд на военное положение укрепил его в принятии, под огромной ответственностью, смелого решения покинуть вверенную ему станцию для следования за "своим флотом". Решившись таким образом на преследование, неоспоримая мудрость которого не должна затмевать величие ума, его предпринявшего, он уже действовал столь неутомимо, что достиг на обратном пути Кадикса неделею раньше, чем Вильнев вошел в Ферроль, несмотря на неизбежные задержки, которые он испытал вследствие ложных сведений и неуверенности относительно движения неприятеля. Та же самая неутомимая энергия дала ему возможность привести свои корабли из Кадикса к Бресту вовремя для того, чтобы дать английскому флоту перевес над флотом Вильнева на случай, если бы последний настаивал на своей попытке прийти туда. Английский флот — при численности, значительно уступавшей полной численности флотов союзников, — был поставлен этим своевременным подкреплением из восьми испытанных кораблей в возможно лучшее стратегическое положение, как это будет указано при рассмотрении подобных условий в Американской войне за независимость. Силы Англии соединились в один флот в Бискайской бухте, расположившись между двумя дивизиями неприятеля, стоявшими в Бресте и в Ферроле и уступавшими, каждая, в силе упомянутому флоту, который, поэтому, имел большую вероятность разбить любую из них прежде, чем другая придет к ней на помощь. Таким выгодным положением Англия была обязана целесообразным действиям властей ее в их совокупности, но выше всех факторов, влиявших на результат, стоит самостоятельно предпринятое преследование Нельсоном "своего флота".
Этот интересный ряд стратегических движений закончился 14 августа, когда Вильнев, отчаиваясь попасть в Брест, направился в Кадикс, где и встал на якорь 20-го. Как только Наполеон услышал об этом, так, после порыва гнева на адмирала, отказавшись от своих планов против Англии, немедленно предписал ряд движений, которые окончились в Ульме и Аустерлице. Трафальгарская битва, состоявшаяся 21-го октября, таким образом отделяется двухмесячным промежутком времени от обширных движений флотов, которых оно, несмотря на то, было следствием. Отделенное от них во времени, оно является тем не менее отпечатком гения Нельсона, немного запоздалым венцом подвига, совершенного им в недалеком прошлом. Справедливо сказать, что Англия была спасена при Трафальгаре, хотя император уже до того отказался от вторжения в нее; поражением здесь французского флота был упрочен и завершен стратегический триумф, который бесшумно разрушил планы Наполеона.
Глава I
Элементы морского могущества
С социальной и политической точек зрения море представляется великим путем или, скорее, обширной общинной равниной, через которую можно проходить по всем направлениям, но некоторые из линий сообщения через эту равнину избираются кораблями, очевидно по серьезным причинам, чаще, чем другие, эти-то сообщения и называются торговыми путями, и причины, их определившие, следует искать в мировой истории.
Несмотря на все заурядные и исключительные опасности моря, путешествие и перевозка товаров водою всегда были легче и дешевле, чем сушей. Коммерческое величие Голландии обусловливалось не только ее приморским положением, но также многочисленностью спокойных водных путей, которые давали легкий доступ во внутренние области ее и в области Германии. Это преимущество водной перевозки грузов перед сухопутной было еще значительнее в эпоху, когда дороги были малочисленны и дурны, войны часты и общества неустроенны, как это еще имело место около двух столетий тому назад. Морской перевозке грузов тогда еще угрожали пираты, но тем не менее она была безопаснее и быстрее, чем перевозка сухопутная. Один голландский писатель того времени, оценивая шансы своей страны в войне с Англией, замечает, между прочим, что водные пути последней не достаточно прорезывают страну, а так как дороги плохи, то грузы должны перевозиться из одной части королевства в другую морем и подвергаются захватам на пути. Что касается чисто внутренней торговли, то в настоящее время такая опасность для нее повсюду исчезла. В большей части цивилизованных стран уничтожение прибрежной морской торговли было бы только неудобством, хотя водный транзит все-таки дешевле. Несмотря на то, всем, кто знаком с историей и обширной легкой морской литературой, относящейся к столь недавней эпохе, как эпоха войн Французской Республики и первой империи, известно, как часто писатели упоминали о морских торговых караванах, прокрадывавшихся тогда вдоль берегов Франции, хотя море и кишело английскими крейсерами и хотя сухопутные береговые сообщения Франции были хороши.
При современных условиях, однако, отечественная торговля составляет только часть коммерческой деятельности страны, граничащей с морем. Иностранные предметы необходимости или роскоши должны перевозиться в порты на судах, которые, в обмен, вывозят из страны продукты ее добывающей или обрабатывающей промышленности, и каждая нация стремится к тому, чтобы этот обмен совершался при посредстве ее собственных судов. Для последних необходимы обеспеченные порты дома и за границей, и возможное покровительство своей страны в ходе плавания.