— Мистер Корсо, боюсь, на этой почве у нас могут возникнуть серьезные разногласия по поводу организации работы. Мы единое целое, и я возглавляю команду. Извините, но, мне кажется, я достаточно ясно объяснил вам, что вашей первоочередной задачей является обработка информации поверхностного радара. Я хочу, чтобы эти материалы — все материалы — вы представили в виде доклада на следующей неделе.
Корсо промолчал.
— Вам все понятно, мистер Корсо?
— Да, понятно, — ответил он.
Корсо подождал, пока Дерквейлер уйдет, и откинулся в кресле; его трясло. Этот тип невыносим: каким-то образом выбившаяся в руководители посредственность наслаждалась каждой секундой своего начальственного положения. Он покосился на оказавшиеся поверх других бумаг данные о гамма-излучениях. Теперь придется лезть из кожи вон, чтобы успеть закончить работу над материалами по радару к пяти. Почему ему так понадобились эти изображения? На Марс вроде бы никто в ближайшее время не собирался. А данные по гамма-излучениям действительно поражали. Ему удалось продвинуться в этом направлении чуть дальше Фримэна. И если для Дерквейлера это не представляло никакой ценности, то Чодри наверняка посмотрит на все иначе.
В раскрытую дверь робко постучали. Повернувшись, он увидел Марджори. Стройная, похожая на натянутый лук, она стояла, прислонившись к дверному косяку, согнув одну ногу, точно газель.
— Привет, — сказала она.
— Ушел? — улыбнувшись ей, кивнул Корсо.
— Поворачивает за угол.
— Заходи. — Он пригладил рукой волосы.
Она плюхнулась в стоявшее в углу кресло и откинула голову; волосы рассыпались по спинке.
— Пообедаем?
— Мне нужно обработать эти данные, — покачал он головой.
— Получается?
— Тяжело. Я почти все время занимался гамма-излучениями.
— Ну и как?
Корсо бросил взгляд на распахнутую дверь, и она, поняв намек, встала и закрыла ее.
— Потихоньку. Почти уверен — там что-то на поверхности. Периодичность слишком совпадает с вращением планеты, чтобы предполагать нечто другое. Я рассматривал изображения, пытаясь углядеть вероятный источник гамма-излучений. Марс большой, и у нас скопилось более четырехсот тысяч изображений с высоким разрешением — все равно что искать иголку в стоге сена.
Она встала и потянулась; Корсо наблюдал, как задравшаяся блузка обнажила плоский животик. В голове отчетливо всплыли воспоминания о проведенной вместе ночи.
— Ну, если не удается пообедать, то, может, хоть поужинаем? — спросила она, откидывая волосы.
— С удовольствием.
— Я очень рада.
ГЛАВА 17
Форд поставил «лендкрузер» в ряд с видавшими виды мотоциклами и взглянул на написанную от руки по-кхмерски и по-французски вывеску государственного учреждения, именуемого Филиалом консульского отдела района Кампонг Крабей, коммуны Свай Пор. Форд вышел на жару, поднимавшуюся вокруг него волнами, искажавшими воздух.
— Помоги нам, Боже, — сказал Хон, жмурясь от солнца и глядя на шлакобетонное здание. — Надеюсь, у тебя с собой достаточно долларов.
Форд похлопал себя по карману.
Они постучали в деревянную дверь, и их пригласили зайти. Офис помощника консула состоял из одного помещения: цементные свежепобеленные стены и пол, стоящий в центре напротив двери стол с примыкающими по обеим сторонам столами секретарей да два металлических стула, формально ожидающие посетителей. Задняя дверь вела то ли во флигель, то ли в уборную позади дома. В помещении висел крепкий запах сигарет.
Помощник консула, видный мужчина со шрамом на лице, поднялся к ним навстречу с широченной улыбкой, обнажившей плотный ряд крупных зубов исключительной белизны, невиданной доселе Фордом и резко контрастировавшей с консульской грязно-оливковой рубашкой, мешковатыми синими штанами и шлепанцами. У него была мощная толстая шея, а лицо сияло прекрасным расположением духа.
— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — воскликнул он по-английски, протягивая руки. Его физиономия выражала эмоции человека, только что выигравшего в лотерею. «А возможно, так оно и есть», — рассудил Форд, думая о неминуемых взятках.
Хон намеренно поприветствовал того по-кхмерски. Форд благоразумно промолчал, как обычно, не показывая знания языка.
— Мы говорим по-английски! — радостно возвестил помощник консула. — Прошу, садитесь, мои дорогие друзья!
Форд с Хоном уселись на жесткие металлические стулья.
— Hre min gnam sa! — рявкнул помощник одной из своих секретарш, которая, тут же подскочив, метнулась за дверь, успев на ходу дважды поклониться.