— Все указывает на то, что камни попадают на рынок Юго-Восточной Азии из одного и того же источника, находящегося скорее всего в Камбодже, — сказал Локвуд.
Форд с чашкой кофе откинулся на спинку кресла.
— Так в чем суть задания?
— Я хочу, чтобы вы тайно отправились в Бангкок, прошли по цепочке, ведущей к источнику этих камней, определили его местонахождение, зафиксировали и благополучно вернулись.
— И что дальше?
— А дальше мы устраним проблему.
— А почему я? Почему не ЦРУ?
— Дело деликатное: Камбоджа — дружественное государство. Нужны варианты, на случай если вас схватят. ЦРУ не слишком годится для подобных операций — стремительных, компактных. Туда и назад. Работы — на одного. Боюсь, они вам на сей раз не помощники.
— Благодарю за предложение. — Поставив чашку, Форд поднялся, намереваясь попрощаться.
— Операция одобрена лично президентом.
— Замечательный кофе. — Он направился к двери.
— На произвол судьбы не бросим, обещаю.
Он замедлил шаг.
— Это же проще простого — добраться до места, отыскать сокровищницу и, не прикасаясь к ценностям, выйти из игры. Мы неустанно работаем с этими камешками — они могут оказаться исключительно важными.
— У меня нет желания вновь оказаться в Камбодже, — сказал Форд, берясь за ручку двери.
— Стремление убежать от прошлого не служит памяти вашей жены.
Форд вздрогнул от неожиданно меткого и болезненного укола и со вздохом скрестил на груди руки.
— Хорошие деньги, — продолжал Локвуд. — Никакого вмешательства со стороны ЦРУ, сами распоряжаетесь доверенными лицами, поддержка Овального кабинета — что еще надо?
— Прикрытие?
— Темная личность — америкос, спекулянт-оптовик, торгующий на черном рынке.
Форд покачал головой.
— Не годится: такой не станет интересоваться источником — вполне удовлетворится посредниками. Лучше «скоробогатый» делец: раз — и в дамки! Авантюрист, рассчитывающий выгадать, добравшись до источника в обход оптовиков.
— Это означает «да»?
— Сделайте мне полицейский протокол ареста по подозрению в контрабанде кокаина; освобожден из-за ошибок, допущенных в ходе следствия.
— Хотите, чтобы вас убили?
— Плюс два обвинения в убийствах, совершенных особо жестоким способом; оправдан. Это заставит их хорошенько подумать.
— Ну, если угодно — пожалуйста.
— Придется немного пошиковать — понадобятся «американские орлы».[8]
— Хорошо.
— Я хочу, чтобы двадцать четыре часа семь дней в неделю в моем распоряжении были переводчики, свободно владеющие языками, распространенными в Юго-Восточной Азии, особенно тайским. И еще мне понадобится кое-что из хай-тек.[9]
— Без проблем.
— Если что, похороните меня на Арлингтонском кладбище — салют из двадцати одного залпа, со всеми почестями.
— Уверен, до этого не дойдет. — Тонкие губы Локвуда растянулись в холодной улыбке. — Так значит ли это, что вы согласны?
— Велико ли вознаграждение?
— Сотня тысяч. Как и в прошлый раз.
— Две, чтобы я смог оплатить своей секретарше медицинскую страховку.
— Две. — Локвуд протянул руку.
Они обменялись рукопожатиями. Выходя из офиса, Форд заметил, что гладенький камешек вертелся в ухоженных пальцах Локвуда со скоростью миля в минуту.
ГЛАВА 5
Закрыв за собой дверь своей скромной квартиры, Марк Корсо на мгновение застыл, словно увидел ее в первый раз. За стеной слышался плач ребенка, а в спертом воздухе витал недвусмысленный аромат жареного бекона. Занимавший около трети окна громыхающий и трясущийся кондиционер выдавал едва ощутимую струю воздуха. С улицы доносились сигналы машин. Находившееся прямо перед ним большое смотровое окно выходило на оживленный перекресток с автомойкой, автозакусочной и автостоянкой.
Корсо впервые испытал некое мрачное удовлетворение от убогости этого жилища — картонных стен, пятен на ковре, усохшего фикуса в углу и кошмарного вида из окна. Он снял квартиру год назад по Интернету, польстившись на красочное описание и умело сделанные фотографии. Из бруклинского Гринпойнта она казалась настоящей калифорнийской мечтой — просторная светлая спальня, отдельный палисадник, бассейн, пальмы и, самое привлекательное, собственное место в парковочном гараже.
Теперь он наконец-то мог распрощаться с этой помойкой.
Последние месяцы в Национальной лаборатории реактивного движения казались ему сумасшествием — надвигавшееся увольнение старого наставника и руководителя, профессора Джейсона Фримэна, с его последующим странным убийством, совершенным в результате насильственного проникновения в дом с целью ограбления, стало для Корсо сильнейшим потрясением со смерти отца. Фримэн уже какое-то время катился по наклонной — опаздывал на работу, срывал совещания, огрызался коллегам. До Корсо доходили слухи о многочисленных женщинах и злоупотреблении алкоголем. Это сильно угнетало, поскольку именно Фримэн, бывший его куратором еще в Массачусетсском технологическом институте, пригласил его на работу в Марс-проекте лаборатории.