Тем утром Корсо узнал, что ему предлагают занять место Фримэна. Это был мощный прорыв — новая должность, деньги, престиж. Ему даже не исполнилось тридцати, и большинство коллег были старше его, а он — восходящая звезда. Однако перспектива успешного продвижения, построенного на обломках карьеры учителя, вызывала противоречивые чувства.
Отвернувшись от окна, он попытался отделаться от свербящего ощущения вины. Случившееся с Фримэном было, безусловно, трагедией, но это могло произойти с кем угодно, как удар молнии. И, со своей стороны, Корсо делал для него все возможное — всячески поддерживал в беседах с коллегами, предупреждал о том, что творится. Однако, несмотря на все его усилия, Фримэн словно попал в неуправляемый водоворот, затягивавший его в пучину.
Повышение означало возможность прервать договор аренды и, распрощавшись с залоговым депозитом, подыскать себе что-нибудь получше. Никаких проблем! Пасадена не Бруклин: здесь сдаются тысячи квартир. Прожив тут около года, он уже понял, где следует искать и чего избегать.
Его мысли прервал робкий стук в дверь. Отойдя от окна, Корсо посмотрел в глазок и увидел управляющего. Когда он открыл, толстячок волосатой рукой протянул ему маленькую картонную коробку.
— Посылка.
Он поблагодарил мужчину и закрыл за ним дверь. «Наверное, какой-нибудь „амазон“[10] прислал…» Присмотревшись повнимательнее, он почувствовал, как по спине пробежал холодок: коробка была далеко не новой, а отправителем оказался Джейсон Д. Фримэн.
У него мелькнула шальная мысль, что Фримэн вовсе и не умер — возможно, старый развратник отправился куда-нибудь типа Мексики, — но тут он заметил на обычном почтовом штемпеле дату десятидневной давности. Десять дней… Фримэн отправил эту посылку за двое суток до гибели, и она все это время была в пути.
С дико колотящимся сердцем Корсо кухонным ножом вскрыл коробку. Она оказалась набитой скомканными газетами, среди которых он увидел письмо и жесткий диск повышенной плотности с напечатанным на нем логотипом Марс-проекта. Вытащив диск из коробки, он с мгновенно подступившей тошнотой обнаружил на нем гриф секретности.
№ 785А56Н6Т 160Т6
ЗАСЕКРЕЧЕНО. НЕ КОПИРОВАТЬ
Собственность НЛРД
Калифорнийский технологический институт
Национальное управление США по аэронавтике и исследованию космического пространства
Дрожащей рукой Корсо положил диск на журнальный столик и ногтем надорвал конверт — внутри лежало рукописное письмо.
Дорогой Марк!
Прости, что вынужден так тебя озадачить, но другого выхода нет. У меня не слишком много времени, и я буду краток. Чодри с Дерквейлером — полные кретины, насквозь гнилые политиканы, не способные понять всей важности того, что я обнаружил. Это грандиозно и невероятно. Я не намерен отдавать плоды своих трудов таким негодяям, тем более после того, как они со мной обошлись. НЛРД превратилась в змеюшник, полный самодовольных засранцев, — сплошное политиканство, и никакой науки. Я не мог больше с этим мириться — работать там невозможно.
Короче говоря, мне все было предначертано, и, прежде чем уйти, я выкрал этот диск.
Когда-нибудь я все расскажу тебе о нем за бокалом мартини, но сейчас мне нужна от тебя помощь несколько иного плана. На последней неделе работы в НЛРД я сделал одну глупость, которая может меня скомпрометировать, поэтому пусть этот диск побудет пока у тебя — недолго, в качестве меры предосторожности, пока страсти не улягутся. Прошу тебя, Марк, сделай это ради меня. Ты — единственный, кому я могу доверять.
Не ищи меня и не звони — просто затаись и жди. Я сам свяжусь с тобой, и, надеюсь, скоро. А пока хотел бы, чтобы ты по возможности составил свое мнение насчет содержащихся здесь данных о гамма-лучах.
И ниже, будто едва не забытый, был приписан пароль для диска.
Все еще продолжая смотреть на письмо, Корсо не мог ничего сообразить, пока вдруг не понял, что оно с ощутимым шелестом дрожит в его руке.