После неудачной, наполовину вынужденной попытки принять Уостие в церковных делах, философ, вероятно, всецело посвятил себя чисто теоретическим интересам науки в удовлетворение собственного стремления к знанию. Может быть, однако, занятия его восточным богословием, и именно изучение ареопагитских творений и перевод их, сделанный по поручению короля, стоят и в некоторой связи со спором о предопределении. Известно по крайней мере, что Гинкмар в сочинении об этом предмете ссылался и на авторитет Дионисия, но по переводу Гильдуина, крайне неудовлетворительному[177]. Но к какому бы времени не относилось первое знакомство Эригены с этими творениями, перевод их, нужно полагать, был предпринят и выполнен уже после написания сочинения о предопределении, а не был первым делом Эригены при французском дворе[178]. Со стороны короля поручение этого дела Эригене было вполне возможно и после истории с сочинением о предопределении, если, несмотря на нее, уважение и доверие его к ученому не поколебалось. И вероятно, папа Николай I (858–867) вскоре же после появления перевода и потребовал его для рассмотрения в Рим, услышав, что творения Дионисия «перевел недавно, как говорится в письме папы к Карлу (861 или 862), на латинский язык некто Иоанн, родом Скот», и не получив их в свое время для апробации, между тем как «этот Иоанн, хотя славился как человек, обладавший большою ученостью, некогда (olim) нездраво мудрствовал в некоторых вещах, по упорно ходившим о нем слухам (frequenti rumore)». Папа требует немедленно же восполнить это опущение[179]. Другой перевод — одного из творений св. Максима Исповедника — предпринят был Эригеною также по повелению Карла, вскоре после перевода Дионисия[180].
Во время изучения Эригеной произведений восточных писателей, при его стремлении усвоить идеи их, развились собственные его воззрения, которые нашли выражение в его главном произведении, «О разделении природы». Если официальные представители церковной власти на западе отнеслись неприязненно к философу, который чувствовал себя безопасным благодаря лишь покровительству короля, то, с другой стороны, находились все‑таки и лица, сочувствовавшие ему, его занятиям и его воззрениям. Сам Эригена тесно связывает происхождение названного произведения с именем Вульфада, впоследствии архиепископа Буржского († 876, 1 апр.), человека, обладавшего, по–видимому, высокими умственными и нравственными качествами[181]. В заключении сочинения, посвящая свой труд прежде всего имени самого Бога, Эригена затем подносит и вручает его для Испытания и исправления «возлюбленнейшему о Христе брату» Вульфаду и именно как своему сотруднику в занятиях мудростью (іn studiis sapientiae coperatori). «Ибо, — говорит автор, — (труд этот) М начат был вследствие твоих убеждений, и до конца доведен, каким бы то ни было образом, благодаря твоему живому участию». Предоставляя право Вульфаду напомнить о том, что могло остаться, вопреки обещанию, неразъясненным, при множестве и важности затронутых в сочинении предметов, он обещает потом представить со своей стороны нужные разъяснения. Относительно же того, что уже вредложено в сочинении, просит Вульфада, при его высоком уме (acutissima intelligentia), быть своим защитником, если не пред теми, которые не способны беспристрастно относиться к делу, то по крайней мере пред друзьями и искателями истины[182]. Неизвестны какие‑либо дальнейшие подробности о дружеских отношениях философа к Вульфаду, в чем именно выражалось содействие последнего ученым и литературным занятиям его и какое значение вообще имела для него эта дружба, равно как неизвестно и то, пришлось ли ему сделать дополнительные разъяснения к главному своему произведению[183].
Так как Эригена называет в своем сочинении Вульфада только «братом», между тем последний в 866 был уже епископом, то 866 год и может быть признан за terminus ad quem написания сочинения. За приблизительный terminus a quo можно с вероятностью считать время окончания перевода творений Дионисия (и Максима) ввиду того, что цитаты из них в этом сочинении обыкновенно буквально сходны с соответствующими местами его собственного перевода.
Время и обстоятельства происхождения прочих произведений Эригены неизвестны. Что комментарий на небесную иерархию Дионисия написан уже после сочинения о разделении природы, это видно из встречающихся в нем ссылок на последнее[184]. То же, по–видимому, нужно сказать и о комментарии на Евангелие от Иоанна, равно о гомилии на пролог этого Евангелия, судя по содержанию этих произведений. Совершенно неизвестно, когда и по какому поводу предприняты были перевод сочинения Присциана философа и комментарий на Марциана Капеллу.
178
Так думает Губер, по которому «есть все основания считать этот перевод за первую работу Эригены при дворе Карла». Но не придавая сам особого значения названию advena Ioannes, которое усвояет себе Эригена в предпосылаемых переводу стихах (Floss, с. 1029), Губер не указывает таких оснований, кроме предполагаемых лишь незначительных следов (leise Spuren) знакомства с Дионисием в учении о грехе и наказании за него в сочинении о предопределении (Huber, 50–51, 121). Baleus указывает, неизвестно на каком основании, 858 год как год перевода Дионисия (Floss, XXVI). Из новейших исследователей относит начало перевода к раннему времени, кроме Губера, например Bonner Anonym (Floss, с. 20), к позднему — SchlOter (Floss, с. 102), Helfferich (I, 185). Christlieb оставляет вопрос открытым (26–27, 62, до 859 или 865).
179
Nicolai I epist. fragmentum ex Decreto Ivonis Carnotensis episcopi. Floss, c. 1025. Папа, как уже было замечено, в вопросе о предопредении стал на сторону противников Гинкмара и Эригены (859) и в разговоре с диаконом Лиуддоном (863, сентябрь) с сочувствием отнесся и к самому Готтшалку. Dtlmmler, II2, 91, 93–94.
180
Praef. ad vers. Maximi, с. 1195: Hoc opus Maximi<…>Vobis jubentibus edidi;…[Dionysii] sensus nuper Vobis similiter jubentibus transtuli. Vers. S. Ill, I, 19–21, c. 1235: [Dionysium] nos edidimus, Vobis poscentibus, olim…. praefatus Maximus abbas editus est nuper etc.
181
Вульфад, сначала каноник и эконом Реймсский,'будучи лишен в 853 году сана пресвитера вместе с другими клириками, получившими посвящение от Эбона Реймсского, жил при дворе короля в качестве воспитателя сына его Карломана; в 856 г. получил аббатство Rebais, потом S. M6dard, наконец в 866 назначен на Буржскую (bituricensis, de Bourges) кафедру. Король писал о нем Николаю I, что если бы папа так же хорошо знал его, как знают его при дворе, он даже против собственной его воли сделан бы был епископом; только ради общей церковной пользы соглашается король на удаление его от двора. Migne, с. 867–869. Сохранилась Epistola pastoralis Вульфада. Migne, 1.121.
182
De dvis. nat. V, 40, с 1022. В издании Gale имя Вульфада опущено в тексте, хотя и упомянуто в приложении к изданию.
183
Из выражений, в каких посвящает Эригена свое сочинение Вульфаду, один из жизнеописателей его выводит, что отвлеченный мыслитель доступен был и для теплых и продолжительных чувствований, дружбы. Hermens, 38. Указание на особые отношения переводчика творений Дионисия и Максима и автора книг «О разделении природы» к Вульфаду можно находить в каталоге книг одной франко–галльской библиотеки IX века, принадлежавшей, может быть, Вульфаду. Здесь означена под № 1 biblia Vulfadi; далее: 6. S. Dyonisii ariopagitae. 7. litterae ejusdem. 17. 18. libri Perifiseon II. 27. Omeliae Ioannis [?] diversae. 31. Scoliarum Maximi. G. Becker. Catalog! bibliothecarum antiqui Bonnae. 1885. p. 42.