Указав некоторые из главных особенностей христологического учения Августина, необходимо повторить, что оно не имеет цельного и законченного вида и представляет лишь отрывочные данные. Христос есть твердое и собственное основание кафолической веры[413]; если вера в Слово, Которым человек создан, будет неправильна, невозможно, по Августину, быть воссозданным чрез Слово[414]. Но при требовании этой веры, у Августина, как и вообще в западном богословии патриотической эпохи, нет научно разработанного учения о Лице и деле Христа. Отдельные пункты христологии, истина Божества и человечества Христа, факт единения двух естеств во едином Лице Богочеловека, будучи постулатами веры, вовсе не являются для западных предметом такого тщательного анализа, какой можно встретить в восточном богословии[415].
Христология, как замечено выше, стоит у бл. Августина в подчиненном отношении к учению о благодати. Сам Христос, по Своему человечеству, для него есть высший пример действия на человеческую природу благодати без предшествующих заслуг[416]. Христос и совершенное Им дело есть основание веры и спасения, но в то же время вера, как психический акт, всегда, по Августину, есть результат особого действия благодати. Учение об этом действии и есть истинный центр в воззрении его на спасение человека.
По общему смыслу воззрений Августина, не только сам человек бессилен изъять из своей природы раз привзошедшее зло, но и вообще повреждение ее (vitium naturae, infirmitas) не может быть сразу и бесследно устранено и постороннею силою, исцелено каким‑либо единичным актом: причиненная грехом слабость человеческой природы и присущее воле стремление ко злу неизбежно сопровождают каждого человека до конца жизни. Поэтому, если человек после грехопадения может стремиться к добру и делать добро, то единственно лишь потому, что Сам Бог не только открывает ему, что нужно делать, но и дает ему силу к исполнению должного, постоянно восполняя недостаток его собственных сил и парализуя живущую в нем силу греха. Когда Бог отпускает человеку грех и спасает его, Он, собственно, лишь не вменяет ему в вину постоянно присущего его природе и лишь постепенно исцеляемого порока, чтобы Самому действовать в нем Своею силою. Похоть плоти в крещении отпускается, но не так, чтобы ее совершенно не существовало (non ut non sit), но так, что она не вменяется более в грех (ut in peccatum non imputetur). После того, как ее виновность (reatus) уже совершенно отпущена, она сама еще остается в человеке[417]. Оправдание (justificatio) и состоит в отпущении человеку грехов или невменении ему виновности (reatus) его порочного состояния, с одной стороны, и в постоянном воздействии на него благодати (ad singulos actus), с другой; первое является условием последнего, но главное значение принадлежит последнему.
414
Tract, in Ev. loan. 1,12: si autem mala fuerit fides tua de Verbo, non poteris refici per Verbum.
415
Классическое выражение этой веры, в западно-риторическом стиле, томос Льва Великого, который признается плодом развития собственно западного богословия, с Августином и Амвросием во главе (Reuter, 226; A. Dorner, 105) и которым западная церковь столь почетным для себя образом отозвалась на волновавшие восток споры о двух естествах во Христе, имея высокое значение в качестве корректива ввиду известных уклонений от веры, в действительности вовсе не давал ответа на занимавший восток вопрос о способе соединения во Христе естеств (Loofs. Leitfaden zum Studium der Dogmengeschichte. Halle. 1890. 152-153) и дальнейшая разработка его на востоке (в направлении Кирилла Александрийского) должна была явиться самостоятельной (Loofs, 156; Леонтий Византийский и установление понятия о φύσις ένυπόστατος, в отличие от<р. ίινυπόστατος и ϋπόστασις, cf. Loofs. Leontius von Byzanz. I. Leupzig, 1887. 49 ff.). Как Лев не задается целью разрешать метафизические или психологические трудности, представляемые этим вопросом, так и Августин: сознавая всю трудность его, он внушает довольствоваться в этом отношении верою. De Trin. IV, XXI, 31, с.910: ita sane factum (dico Verbum Dei carnem), ut ibi sit non tantum Verbum Dei et hominis caro, sed etiam rationalis hominis anima, atque hoc totum et Deus dicatur propter Deum et homo propter hominem. Quod si difficile intelligitur, mens fide purgetur magis magisque abstinendo a peccatis, et bene operando, et orando cum gemitu desideriorum sanctorum, ut per divinum adjutorium proficiendo, et intelligat, et amet. Cf. Reuter, 202.
416
De Trin. XIII, XIX, 24, c. 1033: in rebus enim per tempus ortis, ilia summa gratia est, quod homo in unitate personae conjunctus est Deo. Cf. XIII, XVII, 22, c. 1031.
417
De nupt. et concup. I, 25. Писарев, 186. Cf. De Trin. XIV, XVII, 23, c. 1034: Sane ista renovatio non momento uno fit ipsius conversionis, sicut momento uno fit ilia in Baptismo renovatio remissione omnium peccatorum.<…>Sed quemadmodum aliud est carere febribus, aliud ab infirmitati, quae febribus facta est revalescere; ttemque aliud est infixum telum de corpore demere, aliud vulnus quod eo factum est secunda curatione sanare<…>etc.