— Не проводи никаких параллелей. У тебя уже был шанс объясниться, и объяснения мне не понравились.
— Черт побери, Бекки, ты должна хотя бы немного доверять мне.
— Почему? Потому что я десять дней спала с тобой? — яростно парировала она. — За такую привилегию я тебе ничего не должна. Насколько я понимаю, это ты мне задолжал. Ты должен мне за всю любовь, которую я впустую изливала на тебя. За всю любовь, которую собиралась отдать тебе в будущем. Но не похоже, что я когда-нибудь что-либо получу в ответ, так что придется списать всю эту путаницу как безнадежный долг.
— Бекки, предупреждаю тебя. Если ты сейчас уедешь, то пожалеешь об этом.
Она подняла брови.
— Правда? И что ты сделаешь? Уволишь меня? Вперед и с песней. Если Карстерс рекомендовал меня с таким энтузиазмом тебе, то уверена, что смогу уговорить его порекомендовать меня еще кому-то. Возможно, Глену Балларду нужен хороший секретарь-референт, который целых два месяца работал во вражеском лагере.
Ребекка сразу поняла, что слишком далеко зашла с последней пустой угрозой. Рука Кайла схватила ее за запястье, пальцы наказующе сжались. Но хватка не так расстраивала, как холодный гнев в его глазах.
— Даже не думай пойти к Глену Балларду, — очень тихо произнес Кайл.
Ребекка глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, и решила, что, даже будучи такой злой, как сейчас, она не должна позволять себе бросаться подобными угрозами. Она просто не могла ранить мужчину, которого так сильно любила.
— Расслабься, Кайл. Я не стану предлагать свои услуги твоему конкуренту. У меня нет никакого желания оказаться в центре этой вражды. Я просто хочу уйти. От всего этого у меня создается впечатление, что, чем быстрее я избавлюсь от этой земли, тем лучше.
Кайл внимательно посмотрел ей в глаза, прежде чем неохотно отпустить ее руку.
— Продай землю мне, и она больше не будет стоять между нами, Бекки, — убеждал он с грубоватой кротостью. — Когда сделка будет завершена, ты увидишь, что наши отношения не зависят от этого участка. Я по-прежнему буду хотеть тебя так же сильно, как сейчас. Ничто не изменится между нами.
Она не могла не восхититься беспредельными возможностями его нервной системы.
— А ты не многого просишь?
— Только твоего доверия.
— И что я за это получу?
Он нахмурился.
— Все, что имела до сих пор. Наши отношения снова станут такими же, как были до этого утра.
— Мне крайне неприятно сообщать тебе, Кайл, но боюсь, что наши отношения никогда не смогут стать такими же, как раньше. Чересчур много всего произошло. Я хочу больше того, что ты можешь мне дать. Теперь я это знаю.
— Черт побери, леди, что ты хочешь от меня? — угрюмо спросил он.
— Любви, обязательств, искреннего общения, развлечений.
— Я уже сказал, Бекки, что дал тебе больше, чем когда-либо давал любой другой женщине.
— Больше, чем дал бывшей жене или этой Дарле, с которой ты когда-то был обручен?
— Оставь в покое моих бывшую жену и бывшую невесту.
— А почему? Ты утверждаешь, что дал мне больше, что любой другой женщине, но им ты подарил кольца. Это больше, чем я имею. До свидания, Кайл.
Она только один раз взглянула на пораженное выражение его лица, пока протискивалась мимо. Слишком мучительно долгое время вглядываться в опустошенные глаза. Ей и без этого было так больно, что хотелось кричать.
Собрав всю силу воли, Ребекка сумела протащить тяжелый чемодан в холл, в лифт и в гараж, где стоял ее автомобиль.
Она знала, что Кайл безмолвно следует за ней по пятам. Он не предлагал помочь с тяжелым чемоданом, но и не предпринял ни малейшего усилия, чтобы остановить ее, когда она усаживалась за руль своей малолитражки. Он просто стоял у лифта, засунув руки в карманы, и наблюдал, как она поворачивает ключ зажигания.
Последний мимолетный взгляд на него в зеркало заднего обзора отразил непримиримое непроницаемое лицо мужчины, который привык к изоляции, мужчины, который на самом деле в глубине души и не ждал, что сумеет избежать одинокого будущего.
В течение их короткого совместного проживания бывали моменты, когда Кайл не выглядел таким отстраненным и обособленным.
Бывали мгновения, когда Кайл напоминал влюбленного мужчину. Ребекка сказала себе, что, должно быть, ошибалась.
Через три квартала Ребекка въехала на парковку магазина и позволила себе зарыдать.
Глава 5
Это был именно такой летний день, которым славятся колорадские горы: воздух кристально ясный, солнце слепит на далеких снежных пиках, деревья ровными рядами растут по краям дорожного серпантина.