Скорее всего, погибнет и орбитальная станция. Она снабжена радиационной защитой, но расположена на внешних оболочках жилых отсеков, поскольку должна уберечь персонал от солнечных вспышек. А рентгеновские лучи упадут под углом, с галактического севера - именно там, где барьер минимален.
Оба колеса и другие крупные сооружения станции выстроены из прочного полимера, а потому усталость металла им не грозит. И тем не менее на станции достаточно металлических компонентов, чтобы ее прочность оказалась под угрозой. Если станция развалится от напряжения, канат подъемника упадет в атмосферу и там сгорит. Но если вместе с канатом отломится часть станции, планете предстоит весьма опасная бомбардировка, когда огромные горящие куски посыплются на ее поверхность… А вместе со станцией рухнут и акции «Компании Ши», разорив его отца и всю семью. Мысли Мартинеса пылали бессильным гневом, когда колеоптер пошел на посадку.
Возле взлетной площадки его ждали супруга, огромный автомобиль и водитель. Терца облачилась в коричневую министерскую форму. Мартинес коротко поцеловал ее. Губы Терцы были мягкими, взгляд - твердым.
- Ты уже знаешь? - спросил он, перекрикивая шум турбин.
- Мне сказала Марселла.
Он взял ее за руку, и вместе они направились к машине.
- Ты отбудешь с первым же кораблем.
- Я могу остаться, - возразила Терца. - Не забывай, я ведь официальное лицо и к тому же уверена, для нас найдется надежное убежище.
Они остановились возле машины. Мартинес положил свою большую ладонь на живот жены.
- Я не желаю, чтобы эти рентгеновские лучи даже близко подбирались к новому поколению клана Чен.
Терца состроила недовольную гримасу.
- Но мне так хотелось посмотреть, каков ты в деле, - разочарованно протянула она. - Хотя, пожалуй, осторожность не повредит. Как раз сегодня врач подтвердил, что новое поколение действительно на подходе.
Несмотря на всю гнетущую тяжесть мыслей, в сердце Мартинеса вспыхнула искорка радости. Он порывисто поцеловал Терцу.
- И что теперь? - спросил он. - Знаешь, я не очень-то разбираюсь в этих женских делах. Ведь в первый раз я находился далеко от тебя.
Терца за руку втащила его в автомобиль.
- Боюсь, будет очень тяжело и утомительно, - сказала она деловитым тоном. - Тебе придется меня холить и лелеять - как минимум, несколько лет.
- Уже можно начинать? - спросил он с надеждой. Терца вздохнула:
- Боюсь, что нет. У тебя сейчас совещание.
- Энергообеспечение корабля восстановлено практически полностью, - доложил Северин. - Налажена связь между машинным отсеком и рубкой. Компьютеры удалось запустить не все, но достаточно, чтобы делать все необходимое. В связи с предстоящим торможением пострадавшие устроены с максимальным удобством. С обезвоживанием боремся при помощи внутривенных вливаний. Поскольку мы пока не знаем, как корабль отреагирует на возобновление силы тяжести, будем увеличивать гравитацию постепенно: от одной десятой до единицы.
Северин замолчал и, не дождавшись ответа, продолжил:
- При попытке развернуть корабль с помощью маневровых двигателей они отказали: усталость металла в соединениях не позволяет выдерживать давление. Следовательно, мы можем маневрировать только на основном двигателе - в его конструкции, разумеется, предусмотрена защита от жесткого излучения. Поэтому если вы сначала ощутите непривычное ускорение, не беспокойтесь: так и должно быть.
Северин снова выдержал паузу, после чего облизнул пересохшие губы:
- Милорд, разрешите приступить к торможению? Последовала долгая пауза, прежде чем с уст капитана слетело одно-единственное слово - еле слышно, почти как вздох:
- Приступайте…
- Есть, милорд!
Северин проверил капельницу, подключенную к вене капитана, затем кувыркнулся через голову и, оттолкнувшись ногами, поплыл к двери.
Конечно, неизвестно, что из его доклада дошло до сознания капитана, но на душе у Северина полегчало. Лорд Го был отличным командиром и имел право знать, что происходит на его корабле. Возможно, и самому лорду Го стало от этого чуточку легче.
Прежде чем начать торможение, капитана вернули в койку. Самая серьезная проблема при радиационных ожогах - обезвоживание организма. Последние несколько часов Северин вместе с другими работоспособными членами экипажа занимался тем, что ставил пострадавшим капельницы. Процедура оказалась не из легких - особенно когда приходится осваивать технику с нуля и, следуя инструкциям справочника, практиковаться друг на друге.
Этот шаг дался Северину после напряженной внутренней борьбы.
Сохранять жизнь несчастным - значило продлевать их страдания без возможности повлиять на конечный исход. Но другого выхода не оставалось: Северин обязан был сделать для людей все возможное. Даже если это давало один шанс из тысячи.
Добравшись до рубки, Северин устроился в капитанском кресле, притянул к себе дисплей и закрепил его. Бхагвати, Нкомо и Чамча уже заняли места в своих кабинах.
- Пилот, - обратился он к Бхагвати, - включить сигнал ускорения.
- Есть, милорд.
На корабле завыли сирены.
- Пилот, - отдал команду Северин, - приготовиться к маневрированию на основном двигателе.
- Есть, милорд. - Бхагвати взглянула на свою панель. - Проверка прошла успешно, милорд. Двигатель в состоянии готовности.
- Курс 157-157 относительный.
- Курс заложен в компьютер, милорд.
- Приступить к маневрированию.
Мягкий толчок - и Северин ощутил запуск двигателя как далекий гул, который словно поднимался по позвоночнику. Кресло под ним легонько качнулось, и легкий шепот силы тяжести коснулся среднего уха. Вскоре двигатель смолк, затем загудел снова. Акселе-рационная кабина скрипнула, а желудок Северина дал небольшой крен.
- Ну же, давай… - сквозь зубы пробормотала Бхагвати.
Основной двигатель, действительно, не был предназначен для таких манипуляций. Снова послышался гул - на этот раз более длительный. Северин поймал себя на том, что ждет звуков крушения.
Однако ничего не упало. Двигатель взревывал еще трижды, выравнивая курс. В голосе Бхагвати звенело торжество, когда она доложила:
- Курс 157-157 относительный!
Наконец послышался ровный, сплошной гул - это двигатель заработал в полную силу. Кабина Северина еще раз качнулась, словно чья-то мягкая рука вдавила его в кресло.
- Проверка всех систем, - приказал Северин, чтобы убедиться в сохранности приборов.
Все оказалось в порядке. Северин не особенно беспокоился за внешний корпус, состоявший из прочного полимера, усиленного поликарбонатными бимсами, но помимо этого на корабле было немало металла. Стальные полки, металлические петли, светильники и койки, где лежали раненые. Все трубы и коммуникации были усилены металлическими полосками. Весь корабль пронизывали клапаны, через которые от станций обеспечения поступали вода и электричество, а также выводились отходы.
«Только пробоины в корпусе мне сейчас не хватало», - подумал Северин. Постепенно, по одной десятой, он увеличивал гравитацию, пока не довел ее до единицы. Лишь один раз на корабле раздался грохот - когда в капитанском баре обрушилась полка с бутылками.
- Проверка всех систем, - снова приказал Северин.
Ничего не сломалось, ничего не отказало. Северин начинал гордиться «Искателем». Судно оказалось крепче, чем он ожидал.
Придется отвести корабль обратно к Ларедо, где его хорошенько подлатают. Они были сейчас в двадцати восьми днях пути от Ларедо. Но к этому времени все облученные члены экипажа умрут. Тем же, кто остался в живых, в течение многих дней предстоит ежедневно присутствовать на похоронах. А в довершение всего экипажу «Искателя» достались лучшие места на спектакле под названием «Гибель планеты»…