-- А брата его вчера убили, - сказал Зотов.
-- Слышал, видел - бред какой-то. Расскажешь? Нюхом чую, - что-то знаешь
-- Расскажет, только и ты ему кое-что ещё разъяснишь, - тормознула его Белла. - Поможешь?
-- А что ещё вам нужно-то?
-- Что за еврейская манера - вопросом на вопрос!
-- Таки скажите мне, мадам, а какие ещё манеры могут быть, я вас умоляю, у старого еврея, помимо еврейских? Обрадуйте, мадам, - устройте мне гешефт!
-- Гриша, мне нужно немного информации о проблемах Ирины Томиловой. Знаешь такую? Вижу, - знаешь. Любопытствую, в связи с чрезвычайными обстоятельствами. Конечно, в части касающейся, - быстро пояснил Грише Зотов.
-- Не вопрос, - согласился Гриша, - есть такая тема.
-- Мальчики, я вас тогда оставлю ненадолго. Мне в редакцию нужно смотаться,стала отпрашиваться Белла. - Хорошо?
-- Нет! А если снова тебя выкрадут, - что тогда? - воспротивился было Зотов.
-- Уже не украдут, смысла нет - Ирина отдала документы в работу Германну, чтобы он через свои структуры ход им дал, - объявила Белла, с утра уже видимо переговорившая с Томиловой.
-- Это плохо, - покачал недовольно головой Зотов.
-- Почему? - удивилась Белла.
-- Потому что реализованная угроза - уже не угроза, - объяснил Зотов. Хорошо - езжай, только первое такси пропусти.
-- Ты что забыл - я же на своей машине.
-- Да, помню я, помню. Просто будь осторожней.
-- У-у-у, ребята, не знаю о чём вы, но чувствую, как у вас всё запущено, встрял в разговор с репликой Гриша.
-- Ну, всё - целую, через час буду, - Белла сорвалась на выход.
Оставшиеся без присмотра мужики посмотрели друг другу в глаза - и всё друг про друга поняли. Гриша нырнул под стол к своей сумке и вытащил оттуда кандидатский минимум и два пластиковых стакана. Разлил по первой.
-- Первый тост за тобой - ты гость, Дима, - поторопил Зотова Гриша.
-- Запросто, - согласился Зотов, приподнял стаканчик, нюхнул - чё там? - и произнёс:
русская водка
вновь потеряно утро
что б хайку сложить
-- Мудрёно, но согласен, - одобрил Гриша.
Быстро чокнувшись, выпили. Зотов, помня про своё недавнее обещание - отныне закусывать, вытянул из пакетика три фисташки. Один орешек оказался не расщеплённым. Это было принято им за добрый знак.
Гриша тут же разлил по второй и дал отмашку
-- Давай, знаешь, за что, - Гриша поднял стаканчик, задумался на долю секунды и вдруг произнёс, подрожая голосу Левитана:
Внимание! Внимание!
Говорит Германия!
Сегодня под мостом
Поймали Гитлера с хвостом!
Зотов одобрительным чоком, принял эту человеколюбивую новость и... выпил залпом. После чего, взяв разгон, рассказал Грише о том, что же на самом-то деле произошло той незабвенной ночью в приснопамятном отделении милиции. И, кстати, назвал номер телефона, который хорошо запомнил, благодаря несчастным монахам, получившим, по его милости, в тридцать седьмом году по тридцать четыре года.
-- Вот это номер! - ахнул Гриша.
-- Что, - номерок знакомый? - спросил Зотов.
-- Ещё бы! Это номер пресс-службы губернатора, - пояснил Гриша и разлил остаток. - Давай, - за победу.
-- За нашу победу, - согласился Зотов.
И только успели выпить, как к их столику подошёл лысый гражданин в голубых пролетарских джинсах и в демократичном светлом свитере.
-- Добрый день, господа, - обратился лысый к присутствующим.
И голос его оказался лысым. И Зотов узнал этот лысый голос. И лысый понял, что Зотов узнал. И Зотов понял, что лысый понял. И ничего - мир не перевернулся.
-- А! Ваше пиарство! - дурашливо поприветствовал Зотов лысого. - Дима, знакомься - Павел Леонидович Карбасов, вождь местных политтехнологов. А это, Паша, Дима - просто хороший человек
-- Очень приятно, - кивнул Карбасов Зотову, тут же сунув ему свою визитку, которую, словно фокусник, - что твой Гудини! - поймал в воздухе. А затем, присев, спросил у Тронова:
-- Гриша, ты сделал то, о чём договаривались?
-- Нет, - отрицательно мотнул бородой Гриша.
-- Почему? Ты же обещал!
-- А я передумал.
-- Ну, знаешь...
-- Да всё я, Паша, знаю, но только... мараться не хочу. Даже за большие ваши бабки.
-- Ты, посмотри, какая цаца! Можно подумать, что все мы не из одной конюшни!
-- А что - из одной? Хрен тебе, - из одной! - начал заводиться уже охмелевший Гриша. - Мы, журналисты, конечно, те ещё свиньи... и слив через нас идёт, и заказные статьи, и... властям, бывает, задницу мы лижем, и... да, что там говорить, - всякое бывает! Да, только, нам и стыдно за это бывает, - пусть иногда, пусть не всем... Мы, журналюги, понимаешь, хотя бы хоть в каких-то нравственных координатах елозим, - в тех, где по вертикали - Добро и Зло, а по горизонтали - Ложь и Правда. Мы хотя и гадим, но всё же с оглядкой на этот крест. А вы... вы выше всего этого. Вы выше всех законов божьих! Вы сами стали как боги. Тьфу, на вас!
-- Гриша, ты пьян, - будто прозрел Глебкин и начал вставать. - В таком тоне я разговаривать не намерен. Разрешите откланяться, господа.
Чего, собственно, хотел? Не понять, да только встал и спешно, спешно ретировался из зала.
-- Пиарщики, как дети, - убьют и не заметят! - продолжал кричать ему в след не на шутку разошедшийся Гриша, чёрная борода которого раскрылась, словно боевой самурайский веер. - Есть ли пиар на Марсе? А? Почём опиум для электората?! Пиар во время чумы - Волтосаров пиар!
Зотов с интересом и хладнокровием стороннего наблюдателя оценил всю эту эмоциональную сцену.
Когда Карбасов окончательно удалился из зала, он прочитал на визитке, под логотипом, в виде изогнувшейся в букву-цифру О змеи:
ФОНД
АФФЕКТИВНОГО К.
Карбасов Павел Леонидович
Президент
Дальше шли обычные реквизиты; а вот на обороте Зотов обнаружил надпись, сделанную от руки:
ХУДМУЗЕЙ 16.00
"Интересно, что значит это аффективное "ка"? И всем ли посторонним можно туда "вэ"?" - подумал Зотов.
Ка... консультирования? коммуникирования? кризисного управления? констатирования? культивирования? комментирования? крышивания? кока-колы охлаждения? ко... Правильно, - коровы!
- Нет, ты видишь, - президент! Ого-го-го! - никак не мог успокоиться Гриша. А представляешь, с чего начинал?
Зотов не представлял.
-- Когда в стране всё это бедуинство разрешили, - принялся стучать хмырёнку на хмыря Тронов, - начал Паша журнал издавать... как же его там? Чёрт.. А! "Дискурс в контексте".
-- Не самое плохое название, - согласился Зотов.
-- Ещё бы! Очень популярный журнал был среди чиновников.
-- Читали?
-- Писали! Очень хорошие были у него гонорары, просто сказочные были гонорары!
-- За счёт тиража?
-- За счёт миража! Ага, шутишь?... Слушай, вот если надо, допустим, тебе лицензию на что-то получить, или ссуду выхлопотать, или тендер выиграть, ты с конвертиком к заведующему тем или этим дельцем чиновнику идёшь. Так? Так. И столоначальник вопрос твой, в силу своих полномочий и в соответствии с твоей суммой, решает. Так? Везде так. Да только не у нас. У нас, - прямо с порога своего кабинета чиновник тебя с твоим конвертом в редакцию журнала "Дискурс в контексте" направлял, где ты этими деньгами оплачивал исследование, статью или, просто, рекламное место. И на этом месте в очередном номере появлялась умная статейка за фамилией означенного чиновника, которую на самом деле написал лет пять-десять тому назад какой-нибудь Салли Дибб или Генри Чармэссон. Но, гонорар в кассе журнала получали, естественно, не они, а наш родной чиновник из нашего родного депортамента.
-- А зачем всё так сложно, - не до конца понял Зотов.