Хотя нет, не все. Тот мужик, который первым начал кричать, рванул вперёд. За ним мерно потопали двое обтулупленных.
Метрах в шести от нас его сбили с ног. Перекатили, подхватили… Перевернули на живот, перекинули через бревно. И ловко так — голова к нам, туловище — к проруби, шея как раз на бревне.
Как-то… очень профессионально. Менты что ли? Или вертухаи какие? Точно — Заполярная филармония. Чувствуется специфический навык в общении с людьми. У которых руки вывернуты за спину.
Тут подошёл третий. Со здоровенным топором на плече.
Та-ак. Топоры бывают разные. Спутать плотницкий «звонарёк» с обычным «сучкорубом» можно только после литровой дозы метилового спирта. Это когда не только не соображаешь, но и видеть вообще в принципе не можешь. Уже никогда.
У мужика на плече была секира. Орудие лавочника типа «мясник», а отнюдь не пролетариата типа «плотник». Вот этим орудием он и начал помахивать.
Слева от меня очень близко вдруг оказались лошадиные ноги.
А страшно однако… Когда лежишь мордой на льду, руки связаны да ещё вывернуты за спиной. И тут выдвигается на тебя такой монстр.
То есть, конечно, все слышали, что лошадь на лежащего человека не наступит. Только… как бы это помягче… да фигня это все! Французы, к примеру, на Гаити закапывали восставших негров в землю по шею, а потом гоняли по этим головам свою конницу. Или для всех республиканцев и демократов, типа Мирабо с Лафайетами, негры не были людьми не только для них самих, но и для их лошадей?
На лошади — мужик. Тот самый, в красном плащике. Тулуп вместе с плащиком задрались чуть не на голову. Вокруг пояса как юбка вздыбилось. Опять костюмеры туфту толкают: у конного на спине должен быть разрез. В смысле: на одежде. Чтобы в седле сидеть нормально. А костюмеры не сделали. То ли поленились, то ли тулупчик прибрать решили. После съёмки. И в самом-то деле — из-за какой-то проходки в каком-то эпизоде настоящий караульный тулуп портить…
Дядя в недорезанном тулупе посмотрел на меня. Сверху, внимательно так, вдумчиво. Я, естественно, подмигнул.
Типа:
— Клёвую мизансцену построили. Всех «Оскаров» заберёте. Голливуд тулупы в России скупит. Вся их тусовка — только в ватничках на всяких сейшенах тусоваться будет. Включая групповухи в бассейне.
«Красный плащик» вздохнул как-то тоскливо. Наверное, от мысли о групповухе в ватниках. Потом глянул на «живую скульптурную группу» с терпилой на бревне. И вяло так махнул ручкой. Правой. Как-то в сторону.
«Мясник» взмахнул. Топор пошёл вверх…
Тут бы надо сказать что-то типа: «лезвие топора зловеще блеснуло в лучах восходящего солнца». Но… чего нет — того нет. Солнца в тот день вообще не было. А зимний рассвет… Серость темноватая.
Терпила как-то выгнулся, острая его бородёнка уставилась прямо на меня. Он чего-то орал…
Энергетика — восхитительная! Я ещё подумал: какой талант! Экспрессия, натюрлих.
И тут он полетел прямо в меня. Терпила.
Не весь — только его голова.
И из неё хлестанула кровь. Как огонь из новогодней ракеты.
Голова упала на лёд, метрах в 2–3 от меня, и от отдачи закрутилась волчком.
Потом дошёл звук. «Хряк» топора.
Ну не будет никогда мастер рубить хоть чью голову прямо на льду! Только на бревне. Иначе можно и инструмент попортить.
Инструмент вошёл в бревно довольно глубоко, мастер хлопнул ладонью по концу топорища, выдернул секиру…
И из открывшихся кровеносных сосудов обезглавленного тела ударил фонтан крови. На полметра примерно.
Красной. Быстро чернеющей. Горячей. От неё шёл пар.
Там, где этот поток попадал на снег — снег стремительно оседал. Как сахар в кипятке. Или как сугроб под струйкой мочи.
Выглядело это как… как раздробленная кость в открытой ране. Белые кристаллики снега в чёрной оседающей крови.
Фонтан ослаб. Потом снова толчком выплюнул очередную порцию. Потом ещё пара толчков все слабее. Потом…
«Вода привольно полилась мирно журча».
Только — не вода. Очень даже «не». И журчания я не слышал.
В том момент, кроме нарастающего грохота тамтамов в собственной голове, я вообще ничего не слышал.
Обтулупленные у бревна подхватили… останки. Под руки. Это… тело без головы. Которое только что было человеком. Живым. Экспрессивно кричавшим. Талантливо… А они его…
Опрокинули на спину. И поволокли к проруби. Куда и кинули.