Она открыла вторую дверь.
— А спать можно здесь.
Это была великолепная комната, вся в золотых, розовых и мандариновых тонах. Стены украшали разнообразные листья и лозы, выполненные из платьев, футболок и прочих тряпок. Мать Фрэн почти целый год моталась по комиссионным магазинам, подбирая одежду по узорам, текстуре и цвету. Между листьями шныряли змейки и рыбки, покрытые сусальным золотом. Фрэн помнила: когда утром всходило солнце, все это великолепие делалось таким ослепительно ярким, что на него было больно смотреть.
На кровати лежало сумасшедшего вида розовое с золотым стеганое одеяло. Сама кровать по форме напоминала лебедя. У ее изножья стоял плетеный сундук, куда можно было складывать одежду. Матрас был набит вороньим пухом. Фрэн помогала матери отстреливать ворон и ощипывать их. По ее подсчетам, они убили около сотни птиц.
— Ух ты! — восхищенно прошептала Офелия. — Я все время это повторяю: ух ты! ух ты! ух ты!
— Мне всегда казалось, что находиться в этой комнате — все равно что застрять в бутылке апельсинового лимонада, — сказала Фрэн. — Но в хорошем смысле.
— Я люблю апельсиновый лимонад, — сказала Офелия. — Но это больше похоже на открытый космос.
На полу возле кровати стояла стопка книг. Как и все в этой комнате, книги были подобраны по цвету обложек. Мать Фрэн рассказывала ей, что раньше в комнате царили другие цвета. Может быть, зеленый и синий? Цвета ивы, павлиньих перьев и полуночи? И кто тогда собирал вещи для украшения комнаты? Прадедушка Фрэн или какой-нибудь еще более дальний предок? Кто первым начал заботиться о летних людях? Мама неохотно рассказывала об этом, и Фрэн знала лишь часть истории.
Так или иначе, трудно было угадать, что обрадует Офелию, а что обеспокоит. После стольких лет все это по-прежнему в равной степени радовало и беспокоило саму Фрэн.
— Та дверь, под которую ты подсунула мой конверт… — наконец сказала она. — Вот туда ты никогда не должна входить.
Офелия с интересом посмотрела на нее.
— Как в сказке про Синюю бороду, — сказала она.
— Через эту дверь они приходят и уходят, — объяснила Фрэн. — Хотя, по-моему, они нечасто ее открывают.
Как-то раз она заглянула в замочную скважину и увидела кровавую реку. Она была готова поклясться, что стоит только войти в эту дверь, и обратно уже не вернешься.
— Могу я задать тебе еще один глупый вопрос? — спросила Офелия. — Где они сейчас?
— Здесь, — ответила Фрэн. — Или в лесу бегают за козодоями. Я же говорила, я их редко вижу.
— А как же они сообщают тебе, что ты должна для них сделать?
— Они у меня в голове, — сказала Фрэн. — Это сложно объяснить. Они просто проникают туда и начинают меня тыкать. Как будто у меня что-то сильно чешется, но если сделать то, что они от меня хотят, это ощущение проходит.
— Ох, Фрэн, — вздохнула Офелия. — Что-то эти твои летние люди уже не так сильно мне нравятся.
Фрэн ответила:
— Это не всегда ужасно. Скорее, сложно.
— Думаю, когда мама в следующий раз скажет, что я должна помочь ей отполировать серебро, я не буду жаловаться. Сэндвичи съедим сейчас или оставим на тот случай, если проснемся посреди ночи? — спросила Офелия. — Мне почему-то кажется, что когда увидишь свое самое заветное желание, сразу захочется есть.
— Я не могу остаться, — удивленно сказала Фрэн. Заметив растерянное выражение на лице Офелии, она добавила: — Ох, черт возьми! Я думала, ты поняла. Это для тебя одной.
Офелия продолжала с сомнением смотреть на нее.
— Это потому, что здесь только одна кровать? Я могу спать на полу. Ну в смысле, если ты боишься, что я собираюсь к тебе клеиться.
— Да не в этом дело, — сказала Фрэн. — Они позволяют человеку спать здесь только однажды. Один раз, и не больше.
— Значит, ты хочешь оставить меня здесь одну? — спросила Офелия.
— Да, — ответила Фрэн. — Ну конечно, если ты не боишься. Если не решишь вернуться со мной.
— А если я сейчас уйду, смогу я потом вернуться? — спросила Офелия.
— Нет.
Офелия села на золотое покрывало и погладила его рукой.
— Хорошо. Я останусь. — Она рассмеялась. — Разве я могу поступить иначе? Правда же?
— Ну если ты в этом уверена, — сказала Фрэн.
— Да ни в чем я не уверена, но я не вынесу, если ты меня сейчас прогонишь, — ответила Офелия. — Когда ты спала здесь, тебе было страшно?
— Немного, — призналась Фрэн. — Но кровать очень удобная, и я не выключала свет… Сначала я немного почитала, а потом заснула.