Кстати, а вот про программирование — это нужная тема!
Приложившись, в очередной раз, виском к полу, блаженно потерял сознание.
Да уж, не все рояли приходят вовремя!
Некоторые сваливаются, как снег на голову, а некоторые, так и норовят прищемить пальцы упавшей крышкой.
Терять сознание и возвращаться в сознание — два очень неприятных момента в моей жизни.
Что в первой, что во второй, что вот в этой, теперь уже третьей.
Больно вначале и очень мерзко — в конце.
Крышка медкапсулы поднялась, сознание включилось, открылись глазоньки и…
Со стоном я восстал из "ремонта".
В прочем, скажу честно — в гробу я такой ремонт видел: руки-ноги трясуться, глазки дергаются, нос так и норовит съехать влево-вправо, а ножки подгибаются, словно я не в капсуле лечился, а бухал на кухоньке, из горла и без закуски!
И нейросети, ни старая, ни новая, вообще не откликаются.
И Биса упорно отделяется от меня столом и отводит взгляд от моего лица, словно его перекосило в постинсульном синдроме.
В общем, доложу я вам, это был самый некачественный ремонт, за всю мою жизнь!
Даже врач, что проспала у меня двухсторонее воспаление легких, предлагая лечиться молоком с медом и парной, по сравнению с этим лечением — Авиценна, блин!
Я читал протянутый мне Бисой планшет с анамнезом, анализом и результатом и пытался понять, смеяться мне или плакать?
Что же, "времянку" мне теперь больше не поставить, вообще, никогда и никакую.
Сети Единства — исключительно под заказ и, по результатам виртуальных экспериментов Бисы — исключительно в медкапсуле и исключительно в присутствии врача, до полного развертывания сети.
А это, на минуточку, целый год!
Так что, ближайшее время никакого мне волшебного управления собственным рейдером, прелести изучения баз тоже обломались…
Я сердито засопел и отложил планшет на зеленоватую поверхность стола в медсекции, откинулся на спинку лабораторного табурета, не учитывая тот факт, что это, нафиг, табурет и, соответственно, накаеой там, нафиг, спинки не предусмотрено!
Больно, обидно и снова стукнулся головой.
От злости, открыл портал и "провалился" в него, пытаясь скрыться от ринувшейся меня поднимать, Бисы.
Возможно, работай у меня голова чуть лучше, я бы так и не поступил, но…
Безусловный рефлекс, вбитый еще в годы оны сработал и сейчас, загоняя меня куда подальше от людей, чтобы отлежаться, пофрустрировать и, с новыми силами начать творить какую-нибудь чушь там, где этого никогда не увидит.
А потом, выбравшись из состояния нестояния, вновь демонстрировать собственную неподтопляемость!
Тем более, что для подобного времяпрепровождения был у меня один мирок…
В этот раз портал открылся на серовато-голубом песочке богато-оливкового океана, позади — три пальмы, слева — невысокая скала, справа — просто горы сетей, поплавков и прочей рыболовной шелухи, о которой я только и знаю, как она называется. А о некоторой даже и названия-то не знаю.
Всякие-разные воблеры-мормышки-поводки прочно ассоциируются у меня с чем-то запредельно умиротворяющим, слащавым и вечно бухим.
Нет, если удочки не брать, так и вовсе "за" рыбалку, но ведь там еще надо и рыбу ловить…
Скинув медицинский, салатно-голубоватый (прям в тон песку и океану, ну, почти) побрел по песку навстречу ласковым и тягучим волнам, чуть солоноватым и таким плотным, словно не вода это, а подсолнечное, ну, ладно — оливковое, масло.
А это — вода, проверено!
Выдохнув, отправился на глубину — вдоль всех рыбацких (или рыбачьих) островков на глубине пары метров водились прекрасные, нежно-ленивые, потрясающе вкусные хоть сырыми, хоть в бульоне — моллюски, размером с мою ладонь и грамм в триста-пятьсот, весом.
Прихватив, от жадности, четыре штуки, выволок ракушки на берег и, ткнув ногтем в случайно узнанную точку на раковине, полакомился содержимым двух штук, решив остальное запечь в песке.
Тем более, что мне, для этого, костра не надо — хватало и собственной магии Огня, пусть слабенькой, но для этого вполне подходящей.
Полчаса загара и полчаса в воде, проникаясь беззаботностью и негой!
Это не отпуск даже, это — манна небесная!
Потому и стараюсь здесь бывать как можно реже, чтобы не пропало очарование и не началась рутина, убивающая и самую лучшую работу, и самые лучшие отношения.