Эхо выстрелов заставило Третьего метнуться к краю уступа: призрак припал к оптике короткого автомата, а Карси переключилась на первого бота и вздрогнула от неожиданности – комендантский! Человек в чёрном прильнул к прицелу винтовки. Что-то выцелил и ствол плюнул гарью и пламенем. Свистнула пуля, и Карси отправила бота на вой. Долго искать не пришлось: четверо оборванцев подхватили окровавленного товарища и скрылась в зёве пещеры.
–Беглые! – перекричал ветер Третий.
Четвёртая хмыкнула:
–Купол опять ломать или просто бегут?
–Не знаю! В шахты уходят!
Карси вернулась к птицам – странные, невиданной красоты, они завораживают. Напоминают недавний сон. А из глубин памяти всплывает: Ата, Вирай! Захотелось взмахнуть вместе с ними. Базальтовая стена перед глазами птицы ушла вниз. Порывы ветра качнули, принесли запах земли и, не замеченная комендантскими, птица влетела в пещеру. Лапы когтями вонзились в хилую почву. Длинные тени друзей вытянулись к тряпичным свёрткам, проступившим из мрака раны скалы. Что в них? Одежда? Нестройный хор голосов вокруг надрывно заклёкотал, по телу пробежала мелкая дрожь превращения и Карси в ужасе тряхнула головой, вываливаясь из видений. Показала направление:
–Там. Ушли в пещеру.
Четвёртая удивлённо обернулась:
–Да ладно. Там же чёртова стена, Светлость. Как они забрались? Не взлетели же. – Встретилась с собственным изумлённым отражением в полумаске Карси и выдала, – да ладно?
–Скоро они превратятся в людей.
–А хитрые, подлюки, – зло улыбнулась Четвёртая, – на комендантских не прут, а то ведь те рано или поздно допетрят что да к чему… Так что, Светлость? Крысят в пещерах потравим? – поймала молчаливый кивок и прикрикнула, – Троечка, игрушка у тебя? – Тот, не оборачиваясь, вскинул кулак и оттопырил два пальца.
–Две? Да ты запасливей Сойрис!
Карси заставила третий бот спуститься пониже и из блюдца вспыхнула голограмма пещеры. Короткое совещание. Молчаливый тычок Седьмого в две пещеры с разбегающимися в стороны проходами к обрыву и к стене третьего уровня и согласие о месте закладки бомб пришло само собой. Карси даже приказа отдавать не пришлось. Третий стянул рюкзак, покопался и бережно передал Четвёртой оранжевый контейнер. Та сунула бомбу в рюкзак – молния повозмущалась прибавке – и вся четвёрка, не сговариваясь, обогнула дряхлого стального жука. Плотной группой вбежала в темноту трещины скалы у края уступа. Бот подсветил уходящую в скалу галерею. Унёсся вглубь, а на костюмах засветились полосы по бокам, вспыхнули фонари: выхватили лучами неровные стены и призраки побежали во тьму. Тренированное ритмичное сопение прерывается только тихим рокотом далёкой горной реки, да гулким эхо от камешков под ногами. Вот только выстрел комендантского не даёт Карси покоя. Зачем? Карси бежит и бежит в скачущем свете, а возмущение в душе только растёт. Как будто кто-то помогает: неужели, правда о куполе важней жизни несчастного? Ну, уйдут, чистильщики же всё равно назад их не впустят. Как вдруг неожиданная догадка обожгла: чистильщик – он не впустит, но и не выпустит. Ему всё равно, куда ты бежишь! Пережить памятный прорыв на второй уровень после бегства от готриков и купанья в ночной реке удалось только благодаря боту! Бот спас остатки группы от чистильщиков. И костяной сад добил голосом консула: людей в этой колонии почти нет. Это жители! На душе стало мерзко, словно кто-то ведёт за руку и объясняет: жители должны обеспечивать жизнь и благополучие на четвёртом уровне, вот почему их нельзя отпускать!
Туннель в скале перешёл в тесаную галерею, снова в туннель, раздвоился и призраки, не сговариваясь, разделились. Карси с Четвёртой свернули, но силы ушли. Карси не выдержала темпа. Взмолилась:
–Мин… Кх… Минуту. – Привалилась к холодной стене и откашлялась. – Я… Я сейчас.
–Время, Эли! Время! Нет его! – Четвёртая схватила Карси за лямку рюкзака и дернула, – Ходу! Ходу, Светлость! Ходу! – Эхо заметалось в длиннющем тоннеле. Под тёмным тёсаным сводом деловито пронёсся бот, а вдалеке из мрака проступили контуры входа в огромный грот.
–Туда, – выдохнула Четвёртая и вместе с Карси припустила на свет. Ворвались внутрь и на секунду обе замерли поражённые зрелищем: убогая голограмма не подготовила к такой красоте, – тонкие косые лучи из провалов высокого свода играют слюдой на буграх огромной снежно белой колонны в центре пещеры. Блики отражаются от серебрящихся сталактитов. От наростов, выпирающих из отполированных водой стен. И тонут в тёмной глади неподвижного озера. Шорох комбинезонов гостей мечется и шелестит в чистом воздухе, словно голос пещеры, а бот носится между камней и леса узких колонн – серебро блюдца играет бликами косых лучей.