Бот серебряной молнией скользнул на шум, скрылся в листве.
–Что у вас? – ожила Эли. – Эй, мне ж этот дохлый картинки порциями пересылает.
Силуэты разведки короткими перебежками метнулись к оранжевой кляксе. Карси примяла траву впереди – если бы не маска с её картинками, точно бы веткой в глаз получила.
Эли у самого уха требует:
–Эй, что у вас?
– Не знаю, – шикнула Карси. Потянулась к стилету. В попытке приподняться спина уперлась в напряженную ладонь брюнетки. Ни звуков, ни шороха. Карси вгляделась в переплетенье веток кустов, паутины, вьюнка. В коричневые стволы огромных деревьев, за которыми, судя по оранжевой кляксе, прячется нечто.
Бот яростно налетел на неизвестное сверху. Пятно в кустах метнулась и растворилось. Блюдце обиженно пискнуло – переслало изображение размазанной тени меж листьев.
–Чисто, – доложил шестой по связи.
–Никого, – восьмой тоже держит кусты под прицелом, а рыжая поднялась из травы. Отряхнулась и буркнула:
–Опять бот глючный попался.
Брюнетка молча протянула Карси руку. Помогла встать, не забывая обшаривать лес внимательным взглядом. Карси ей удивилась: не вертится, как заблудший шальной. Чёрный взгляд замирает, и призрак как будто чего-то ждёт по несколько секунд. Не торопясь взгляд скользит дальше и вновь замирает. Но что так можно найти?
По скупому жесту второго команда двинулась в чащу. Часами шли молча, бот взмывал ввысь из густых крон. Осыпа́л людей веточками, вальсом листьев в косых лучах, корректировал направление, пересылал видео Эли и торопливо нырял в шумящее море листвы. Разок Карси даже хихикнула: серебристый диск с разбегу чуть не шлёпнулся в гнездо, за что был атакован возмущенной трелью нахохлившейся пернатой мамаши, а снизу нещадно обруган рыжей. И не за то, что в кронах разразился возмущенный гвалт, чреватый ненужным вниманием – просто тропа, оказывается, забирает на север. Вездесущая Эли в маске быстро объяснила, что значит север. Продолжила свои наставления и Карси, с трудом продираясь через подлесок, незнакомые термины и объяснения, почувствовала, что зря посчитала Эли аристократической дурочкой. Вот точно зря! Наставница не сыпет фактами, не пытается утопить вопросы в эмоциях, а объясняет, связывает. Всему находятся причина и следствие.
Призраки рядом шелестят травой. Молча. Объяснений из полумаски не слышат, тишину леса блюдут, а густеющая тень всё больше гнетёт. И дело не в серьёзности лиц, не в щупающих плотные кроны настороженных взглядах. Сам лес следит за непрошенными гостями: завёт из густой тени на свет. Манит в проплешину впереди. Птицы умолкли. Кажется, даже ветер, где-то высоко-высоко над головой, притаился над макушками крон. Перестал подёргивать переливающиеся паутинки в тенях и присматривается в кучке смертных сквозь щелочки меж листвы. Карси вынула стилет и покрепче стиснула рукоятку. Прошептала:
–Эли, ч-ч-ч.
–Что у вас, дохлый бот?
–Не знаю.
Лес всё так же пахнет сыростью. Гнилью. Болотная трава отдает сладковатым запахом тины.
–Ничего. Ни звука, – ответила Карси, но тренированное трущобами ухо уловило тихое бульканье – болотина? – Карси показала направление. – Там.
По движению пальца второго шестой и восьмой, пригнулись в пожухлой траве, разбежались широкими дугами, метя на свет, к центру болотины. Пятая прикрыла тылы. Четвёртая и третий вскинули стволы – взяли на прицел фланги. А лес вокруг отдает ритмом сердца. Её сердца. Болотистая прогалина – жертвенный круг. По привычке прятаться Карси присела в высокой пожухлой траве. Может назад? Стиснула стилет до пульса в побелевших пальцах. А в кронах завис переливающийся зелёными отражениями бот.
Стук-стук. Стук-стук. Удары сердца поднимаются к горлу.
Секунда.
Стук-стук.
Замершие стволы насторожено смотрят в лес.
Стук-стук, – и Карси поймала себя на мысли, что слышит перестук торопливых сердец.
«Ува-а-аф-ф-ф!» – трава впереди вздыбилась, чавкнула тиной, и истеричный вопль птицы оборвался едва взверещав. Болото булькнуло, а разведка зашла с флангов. Бот скользнул на вопль. Передал в маску картинку огромной кожистой пасти с длинными усами в траве. Шестой ринулся на звук.
–Назад! – завопила Карси. Огромная пасть чавкает, втягивается под поверхность развороченной вязкой болотины. – Назад! – Но шестой уже налетел и наступил на один из усов кожистой морды. Шарахнулся от ринувшейся навстречу пасти. Перекатился. Попытался высвободить из зубов ботинок. Пустил короткую очередь.
Тварь булькнула. Жёлтая жижа плеснула из ран, и топкая почва поглотила огромную пасть усатого монстра.