Бежать?
Душа всколыхнулась праведным гневом.
Как бежать?
Куда?
Зачем?
Бугай недовольно царапнул щёку пятой, принюхался к выступившей алой капле и домик сотрясся от утробного рыка:
–Нежратинька-а-а! – лапа до хрипа стиснула горло призрака, вторая сжалась в здоровенный мохнатый кулак и…
Вопль Эли, – беги дура! – слился с отчаянным криком Карси. Впервые в жизни нищенка рванула вперёд не за себя. Стилет рассёк воздух, и… Карси полетела под стол от увесистого тумака. В глазах потемнело от боли и звона маски.
–Жратинька! – рявкнуло над головой. Сильная пятерня вырвала из-под стола скрутившуюся в тугой узел хрипящую Карси. Вырвала стилет. Схватила за горло и повертела перед воняющим кровью носом. Когтистый палец постучал по серебру маски. – Жратинька? – Похоже, зверь не разобрался, что делать с существом, у которого вместо головы переливы кривящейся в недоумении мохнатой морды, но на всякий случай отволок к призракам и прикрутил на место шестого. Сбоку четвёртая шикнула, – ну и дура, – рядом благодарно кивнула пятая.
–Цыц! Жратинька! – рявкнул зверь, и вразвалочку поплёлся к столу. Заглотил остывшее сердце и подошел к камину. Поводил в золе кочергой. Домик рыкнул:
–Дрова-а, – и старые половицы возмущенно заскрипели к двери. Зверь ещё раз оглядел добычу и вышел, а маска завопила:
–Совсем рехнулась?! Сдурела?! – Эли с четвёртой слились в общий гвалт.
Карси откашлялась от боли в груди, восстановила дыхание, и натянула спутывающую запястья веревку. Кончики пальцев потянулись к манжету.
–Эй, сиятельная, ты чего? – хмыкнула четвертая, а сама мнёт верёвки. – Совсем ку-ку?
Но Карси не обратила внимания ни на четвёртую, ни на заходящуюся в хрипе Эли. Даже врезавшиеся в кожу путы сейчас не важны. Кончики пальцев расстегнули клапан кармашка манжеты, и ногти подцепили рукоятку стилета.
–Да ла-адно? – не веря собственному счастью, четвёртая округлила глаза.
В углу засопел второй. Дёрнулся, – что происходит? – с сонным рыком рванул верёвки и рыжая шёпотом доложила. Покосилась на пятую, вытирающую о плечо каплю крови, а Карси по миллиметру вылавливает тонкий стилет из кармашка. Запястья нещадно саднит. Когда рукоятка легла в ладонь Карси в кровь искусала губу. Перерезала верёвки и покачнулась от боли.
–Восьмого, – скомандовал второй, и Карси кинулась резать путы.
Дотянулась.
Сталь чиркнула по верёвке, а за спиной скрипнула дверь.
Карси в ужасе обернулась на стук поленьев о половицы.
Призрак и зверь сорвались с места одновременно. Восьмой нырнул под стол, увернулся от когтистой лапы. Схватил автомат, и рык заглушила короткая очередь. Зверь взвыл. Осел на колени, а Карси режет путы четвёртой. Автомат рявкнул снова, и зверь распластался вдоль лавки.
–Нет, вы в-в-видели! – рыжая подлетела к хрипящему гаду. – В-видели! – с замаха всадила ботинок по замершей мохнатой груди. – Этот гад хотел нас сожрать! Сожрать хотел! – домик вздрогнул от очередного пинка пока Эли читала нотации Карси о первоочередной безопасности консула и клонов:
–Они нанялись тебя защищать, а не ты их. Карси, дохлый жеж бот, да пойми ты, безопасность консула превыше всего. Они просто мясо!
–Но я не консул, – огрызнулась Карси.
–А то я не знаю! – откликнулась четвертая и впилась зелёными глазами в пятую. – Чего это ты не жратва? А?!
–Какая уже разница? – брюнетка присела на лавку и принялась разминать шею.
–Я жратва! Он жратва! – четвертая ткнула в выползающего из-под стола восьмого, – а ты нет. С ка-ако-ой ста-ати?
–Очень любопытно, – насторожилась Эли, – жирвак отказался её есть?
Карси присела рядом на лавку и шепнула:
–Нет. Сказал, не еда и попытался убить. – Эли подозрительно смолкла, а Карси потёрла ноющее плечо. Консулом быть совсем не ахти какая работа. И оправдываться перед Эли за то, что сделала поперёк горла. Не нравится – где искать знают.
Сквозь серебро маски перед глазами Карси весь домик: и выпускающая пар рыжая. И восьмой с автоматом привалился к стене. Что-то в дверях вещает второй. И пятая. Такая спокойная, с большими, чёрными, грустными глазами. Кивает присевшему рядом врачу. А Карси только теперь начала понимать, почему сорвалась на помощь. Разве потому что искала смерти? Или просто вчера впервые за долгие годы незнакомые люди отнеслись к ней с теплотой. Ни как к нищенки-оборванке, ни как Раш. Ни как к изгою, которого можно одарить подарком – едой. Пнуть и приласкать, словно бродячую псину. Нет. Пятая и вчера и сегодня готова была умереть, лишь бы отвлечь внимание на себя, дать шанс уйти. Прикрыть. Но почему для неё это важней собственной жизни? В голове роятся сотни почему под задумчивое Элино, – Отказался есть, говоришь. Оч-ч-чень любопытно, дохлый бот. Оч-чень, – и бот из-под потолка пригляделся к прикрывшей царапину черным локоном пятой.