Кто знает? Вам долго идти по пути.
Остекленевшие голубые глаза. Полуприкрытые. Обвиняющие. Растерзанное тело шестого сверлит взглядом с окровавленного стола. И совесть не позволяет отвести взгляд. Карси бормочет: я не хотела. Не хотела. Нищенка вглядывается в замёрзшие на веки голубые озёра и холодные от страха пальцы сжимают ещё теплую ладонь мёртвого призрака. И ничего уже не исправить. Не убежать. Впервые в Вавилоне за неё отдал жизнь кто-то чужой. Почему? И даже имени не назвал?
Карси вздрогнула от голоса Эли:
–Эй, вам пора.
–Куда?
–Хватит шептать, а... Очнись уже! Ох, дохлый бот, недокормыш, ты что, забыла куда идёшь?
–Зачем?
–Что-о-о?
Бот под потолком подлетел ближе.
–Зачем это всё?
–Карси, не время истерить.
–Почему мы здесь? – нищенка сильней сжала остывающую окровавленную кисть и по щеке потекла слеза. – Он не должен был умереть из-за меня!
–Главное, ты жива. Помнишь? Эй-эй, Карси, тише. Жизнь консула важнее всего. Ты жива. Всё хорошо.
–Я не консул. – Карси чиркнула по воротнику испачканного комбинезона. Маска спряталась в воротник и призраки обернулись на вопли, – не консул я! – Карсария обвела заплаканными глазами замерших призраков. Всхлипнула. – Я не консул. Он… он не должен был из-за меня…
Четвёртая подбоченилась. Высокомерно хмыкнула:
–Гляньте, у беспямятной нервишки пошаливают.
–Я не консул. – Карси вытерла рукавом глаза и обвела призраков полным боли детских воспоминаний взглядом. – Слышите?
–Ты что творишь, – зашипела под ухом Эли. – Тебе жить надоело? А о сестре ты подумала?
Рыжая покосилась и фыркнула:
–Фи-и, Пятёрочка, ты чего? Оставь её. – Но пятая повесила короткий автомат на плечо, подобрала стилет и подошла к Карси. Приобняв за плечи, усадила на лавку.
Карси шмыгнула. Разлепила плотно сжатые губы, повторила:
–Я не консул. – Трясущимися руками убрала протянутый стилет.
–Ш-ш-ш… – Брюнетка заглянула в глаза. Присела рядом. – Ш-ш-ш… Всё хорошо, Эли. Мы знаем.
–Я… Я не…
–Заткнись, – шипит Эли под ухом. Поняв, что сейчас случится непоправимое, рявкнула, – не смей!
–Я…
Бот утробно заворчал. Пятая покосилась на висящий под потолком серебряный диск и попробовала ещё раз:
–Мы все знаем, на что идём, Эли. Это наша работа.
–Нет. – Карси вскочила. – Нет, я так не могу. Нет. На что мы идём? На что?! Куда?! Он не должен был умирать. Нет, – бормоча, Карси отступает спиной к двери. Оправдывается, – Я этого дерьма дома наелась. Нет. Нет, я не… – а пятая откинула черную прядь и провожает грустным черным взглядом. Пристроила автомат на колени, шепнула, – не надо, Эли.
Ворчание бота стало угрожающим, а нищенка пятится.
–Я не консул, я не… – спина уперлась в препятствие и Карси вздрогнула. Обернулась – второй, молча, смотрит с высоты роста. Под ухом шипит Эли, – молчи, дура.
–Я…
–Эли, нет, – брюнетка сжала автомат. Бот завис перед Карси. Угрожающе пискнул.
–Я же не… – Карси осеклась: Пятая направила на её ствол. – Я…
Бот взревел.
Карси рявкнула:
–Я не… – и бот с рёвом рванул вперёд.
Старый домик вздрогнул от гулкого выстрела.
Четвертая демонстративно откинула рыжую прядь и прочистила ухо:
–Какого чёрта, Пятёра?.. Сдурела?
Восьмой, молча, вздохнул у стены, взглянул на жертву.
–Сдурела, говорю? Как нам теперь выпутываться?
А Карси в ужасе смотрит на развороченного бота под ехидное:
–Эй, алё, Пятёрочка?.. Эй?.. Эй-эй-хватай! – Четвёртая бросилась за прыснувшей к разбитому окну Карси. Сцапала воздух – жизнь в трущобах не тренировочный полигон. Карси вылетела в окно и опрометью бросилась через заросший бурьяном дворик. Перемахнула через трухлявый забор под торопливый топот призраков и вгрызлась в брызнувший росой подлесок. Ноги понесли, не разбирая дороги. Назад. К дому у океана. Узнать чего они на самом деле хотят?! А вслед несётся:
–Туда. Пятёрка! Левей заходи!
Утренний лес наполнился треском сучков. Шелестом мокрых листьев в мраке нависающих крон. Возмущёнными пересвистами сонных птиц в робких косых лучах. Торопливыми перестуками.