И какой!
Буквы. Крыса дохлая, буквы! К полуденному привалу от их количества и тоски захотелось лезть на стену, на дерево, хоть на что-нибудь да повыше. Повыше. Карси привалилась к стволу и, проклиная пощадившего её Физара со своим бутербродом, упорно заталкивает в себя ненавистные шипящие с горячей тушенкой. По дороге к сгнившему домику бубнит вежливые обращения и правила этикета. Четвёртая слушает, ухмыляется, а тут ещё дождик начал накрапывать. Так что, когда бот пискнул и слил видео дырявой крыши в густеющей тени, Карси готовилась взвыть. Даже запах гнильцы и разодранный труп на столе в скособоченном домике не вызвали омерзения. Только третий склонился над мёртвецом и с профессиональным интересом изучил царапины на обглоданных костях призрака. Заключил:
–Зверьё.
Сонная Карси рухнула на лавку, глотнула из фляги кислятину отвара и призраки дружно кивнули тихому распоряжению:
–Похоронить. – Карси хотела сказать, – надо бы похоронить, – но силы кончились где-то фаринг назад. Может и раньше. Бессонная ночь, переживания, переход и буквы. Особенно буквы. С их проклятым чтением в слогах, вымотали. А приказной тон подействовал. Врач почесал серебрящийся сединой затылок. Выдал, – есть. Рыжая потыкала пальцем в Карси, подбирая слова. Пробормотала, –о.о-однозначно. – Видно: ей не по себе от гниющего обглоданного шестого. Повертелась в поисках лопаты. Сверкнула зеленью глаз. Пнула растянувшегося на полу воняющего жервака и подвела итог:
–Однозначно, ваша светлость. Шестёрочка... Похороним… – вышла вслед за закинувшим на плечо труп врачом.
Воздух наполнился вонью гниющего трупа.
По канавам на втором таких сплошь и рядом. Привычка – Карси только сморщилась. Пока призраки рыли могилу, пересилила себя – встала и вместе с Реей наломала трухлявый забор на дрова. То и дело вскидывалась на шум. Поглядывала по сторонам в черную прохладную морось. Помогла выволочь людоеда, и через час, у потрескивающего камина облизала ложку, от остатков горячей каши. Отчаянно зевнула. Спросила:
–Как дежурим?
Четвёртая вскинула палец, привлекая внимание:
–Я, Пятачок, Троечка.
Призраки кивнули.
–А я-а-а?
–А вы не призрак, ваша светлость, – четвертая встала, резкими взмахами стряхнула крошки с чёрного комбинезона и ухмыльнулась отчаянно зевающей Карси. Прихватив автомат, вышла за дверь. Крикнула, – бота в режим охраны не забудьте поставить! – Карси поставила. Пока Третий и Пятая рассовывали по углам домика тлеющие угольки от пауков прислонила голову на такой уютный рюкзак на лавке и сон на время отогнал все проблемы: и консула, и проклятый лес, и непонятные «естественные причины». Только опять снится длинный старик в золотой маске и что-то бубнит. А Карси шипит в ответ, но вот что… воспоминания подёрнулись липкой завесой.
После короткого завтрака, во время которого Рея всучила двойную порцию каши и холодной кислятины отвара группа двинулась сквозь сонный лес. Карси постепенно привыкла не обращать внимания на шныряющий над головами бот, редкое теньканье крапчатых птиц, постукивание, скрежет старых стволов в туманном мраке утра под густыми кронами. Ощущения в просыпающемся лесу – не то, что в ночных трущобах. Лес смотрит спокойно, изучает, провожает внимательным взглядом, словно древний хозяин угодий. Он видел много двуногих. Его двуногими не удивишь. Взгляд леса отличается от пронзительных игл ощерившегося стилетами мрака трущоб. Пусть и в тумане. И с веток о комбинезоны стучат редкие капли. Да что там, в переулках трущоб в туманной дымке еще страшней, чем звёздной ночью: мало ли что за углом? А тут… Карси полной грудью вдохнула утреннюю прохладу и накинула полумаску в ответ на шёпот Эли. Наставница начала урок и Карси не знает радоваться ли, ведь подруга впервые всерьёз назвала её Эли. Пусть и недокормыш, но всё же. Даже робкая улыбка проступила под полумаской. Её не обманули с контрактом. Не угасла улыбка и к полуденному привалу на мшистой прогалине: и о сестре позаботятся. Не убили улыбку и послеполуденные занятия: ведь консулу можно верить! Поблёкла улыбка от тихого эхо в вечернем лесу. Карси вздрогнула. Бот метнулся в побледневшие кроны и деловито зашуршал на звук. Третий, впереди, прижался к стволу. Кулак сжался – стоп.
Отчаянный далёкий визг тонкой тревожной иглой проник в сознание с шелестом листьев.
–Пошла, – шепнула из-за спины Рея и четвёртая, пригибаясь, сорвалась вперёд.