Когда трехэтажный монстр захлопнул пасть входа, свернули за угол и Эли обернулась в поисках праздно гулящих ушей. Неспешно вышагивая, шепнула:
–Помнишь, я как-то сболтнула, что была дизайнером?
Карси от удивления тряхнула чёлкой:
–Дохлый бот?.. – странный поворот вырвал из размышлений. – В шестом Вавилоне?
–Да… – Эли умолкла. Грустно улыбнулась и, – хочу рассказать тебе историю одной моей знакомой. Не против?
Карси отчаянно зевнула и кивнула: ещё бы. Незаметно прикусила губу – ноги-то из-за проклятых туфель ой-ой как ноют. Консул и Эли, похоже, сговариваются за спиной с хранителем. Зачем Зуэну Асти, Сойрис их всех забери? Веры им нет… Но, чего бы не поговорить с единственной за много лет, что не брезгует обществом нищенки. Карси постаралась на время отогнать жалящую с каждым шагом боль в пятке, выкинула из головы накатившие мысли… Сойрис! Уже так долго не разговаривала. Просто. С хорошим знакомым… Ну, хорошо, пусть не очень знакомым. Но с ней плечом к плечу прошла через Раша… и выжила.
Эли продолжила шёпотом:
–В пятом секторе… м-м-м… Как ты там говоришь? Дохлая крыса? Да?.. Может, Сойрис с этими секторами? Давай откровенно? – Дождалась кивка и продолжила. – В шестом Вавилоне у меня была одна подруга – Павия Фидери́ка. Ещё девчонкой она обожала бегать в городской парк. Вцепившись в туфельки, сверкала босыми пятками по утренней росе вдоль дорожек. Знаешь, там, на третьем уровне чудесный парк. Вокруг фонтанов по праздникам фермеры устраивают я-армарки…
–Что устраивают? – незнакомые слова насторожили, – Вокруг чего-о? – но Эли только снисходительно улыбнулась:
–Люди, выращивают еду на огромных полях второго уровня и по праздникам приезжают к нам. Они продают её, недокормыш. Немного, конечно. Большая часть еды – собственность колонии. А Павия, по её словам, обожала прибегать к фонтанам на шумные ярмарки. Отпускала руку отца, кружила вокруг лотков, скрипучих телег с яблоками, картофелем, луком. Да, чего там только не было. Иногда даже родители вкладывали в ладошку медные кружки и позволяли потратить серну-другую. А до́ма, после ярмарки, одежда ещё долго источала фруктовые ароматы… Знаешь, больше ярмарок Павия обожала только наведываться в парк по выходным. – От чего-то в глазах наставницы блеснула слеза. Дрожащим голосом она продолжила,– бродила вокруг художников и мечтала, что вот когда-нибудь и она… – Эли умолкла, смахнула с века пальцем слезу и Карси увидела: солёная капелька впиталась в розовую ткань перчатки. Другой Вавилон. Ну-ка ну-ка. Благоговейно шепнула:
–Что тогда?
Но ответили ей только сверчки.
–Что произошло?
–Ничего. – Эли грустно улыбнулась, сдержала слёзы. – Ничего не случилось. В шестнадцать она влюбилась в юного художника. Торак… Курчавый, темноволосый, высокий... Когда он вёл грифелем по холсту, его внимательные, почти чёрные глаза над мольбертом прищуривались, на губах играла загадочная улыбка, а портрет Павии… Смотря дома на себя на холсте она видела только его. Торака. Он научил её рисовать. Да. Там же. В парке. Он же разглядел в ней талант дизайнера и наперекор родителям уговорил поступить в школу дизайна. Только представь. Они слились и в жизни и в искусстве. О них начали поговаривать даже на четвёртом… Да-да, представляешь, какой это был успех? Чтобы каких-то Павию и Торака с третьего пригласили работать на четвёртый уровень? Подвинули маститых дизайнеров? Зубы конкурентов скрипели крошкой эмали. А Павия и Торак всё делали вместе и вот однажды…
–Ты встретила консула?
Эли вздрогнула. Удивлённо взглянула на Карси. В медовых глазах за каплями слез на веках мелькнула боль:
–Нет, это не…
Карси поняла. Кивнула:
–А что было дальше? – «Павия» – повисло в воздухе, так и не сорвалось с губ.
–Дальше? Дальше поступил восхитительный заказ, и она пошла на встречу с судьбой. Представляешь её удивление, когда навстречу в шикарных комнатах консула из-за портьеры вышла её точная копия.
–Консул?
–Не-ет. Нет. Нет-нет. Консул в Вавилоне… в шестом Вавилоне – мужчина. Дорианис. Павия не раз его видела и ждала встречи именно с ним, но… Вышедшая представилась Эленикой. Вместе посмеялись над схожестью, и она пригласила к себе, чтобы показать фронт работ. Они сели в глайдер и...