– Так ты ответишь наконец: зачем ты сюда пришёл? – вновь встаёт в закрытую позу.
– Я же уже ответил. Поговорить пришёл.
– Говори и уходи.
Ага. Бегу и падаю.
– Скажу, когда ты прекратишь на меня злиться.
– Это невозможно.
– Ещё как возможно. Причин для злости нет.
А теперь девчонка конкретным образом обалдевает.
– Ты прикидываешься дураком или серьёзно не понимаешь, почему я злюсь?
Разумеется, прикидываюсь. Но пусть Мили считает иначе. Мне просто нужно её как-то разговорить.
– Конечно, не понимаю. Я вроде ничего плохого тебе пока ещё не сделал.
– И ты пришёл ко мне в столь поздний час, чтобы я тебе объяснила? – скептично усмехается.
– Я пришёл, чтобы всё выяснить, Мили. И, думаю, тебе тоже этого хочется, поэтому давай ты позлишься на меня чуть позже, а сейчас соберёшься и выскажешь мне все свои претензии.
– И зачем это надо?
– Чтобы тебе стало легче.
– Мне станет легче, если ты уйдёшь.
– Не правда, – уверенно высекаю я, не разрывая зрительного контакта. – И давай договоримся, что поговорим обо всём честно? Никакой лжи и утаек.
– И это ты мне о честности говоришь, Марк? Ты? Не поздновато ли спохватился? Ты мне уже, как минимум, дважды соврал. И это помимо всего остального, что ты сделал.
– И что я сделал? Поясни. Я весь во внимании.
– Да не нужно мне твоё внимание! – запальчиво проговаривает она. – Больше не нужно. Не после того, как ты пообещал мне позвонить и не позвонил. Не после того, как весь день сегодня по непонятной причине делал вид, будто меня не существует, а потом пошёл в бан-и-ю и как ни в чём не бывало начал лапать. Ах да! Кэти мне сказала, что никакого массажа в русской банье нет. И тут ты мне солгал, а после ещё надеялся, что я ублажать тебя в душе буду! Подумать только! Если тебе такое поведение девушек кажется нормальным, то мне — нет. Уж прости, но не привыкла я удовлетворять малознакомых наглецов, у которых нет ни стыда, ни совести. За этим ты точно пришёл не по адресу! – заканчивает Мили и протяжно вздыхает, словно только что не воздух сотрясала, стоя на месте, а стометровку бежала.
– Ну что, полегчало? – невозмутимо спрашиваю я, любуясь заведённой милашкой.
– Нет! – пылко отвечает она, но ещё через несколько глубоких вдохов и выдохов добавляет: – Не знаю… Может быть. Тебе-то какая разница?
– Мне? Ты права. Никакой. Просто спрашиваю.
– И я ответила. Так что покинь мою комнату.
– И ты не хочешь послушать меня?
– А тебе разве есть что сказать?
– Мне всегда есть что сказать, Мили, – в шаг сокращаю между нами расстояние и касаюсь пальцами её пылающей щеки, желая убрать прилипшую тёмную прядь волос за ухо. Но Мили быстро реагирует. Тут же бьёт меня по руке и порывается сделать шаг назад.
Такая смешная, когда дуется. И наивная, раз думала, что у неё выйдет отодвинуться. Мне ничего не стоит быстро уместить одну ладонь на её поясницу и прибить худышку к себе.
Глава 13
Марк
– Марк, – пищит Мили и вбивает ладони в мою грудь, словно тысячи микроразрядов тока запуская по венам.
Сжимаю зубы и замираю. Кажется, даже дыхание торможу, наблюдая, как девчонка округляет свои фантастичные глаза, в полной мере ощущая мой каменный стояк, на который всё это время боялась опустить взгляд.
– У тебя там… он… там… – заикаясь, блеет она.
– Кто у меня там?
– Ты сам знаешь.
– Мили, говори нормально. Кто у меня там?
– Зачем ты меня так мучаешь?
Издаю нервный смешок. Кто бы говорил о мучениях? Мои яйца-страдальцы скоро лопнут от перевозбуждения.
– Я не мучаю, а хочу, чтобы ты научилась говорить открыто и чётко. Разве так сложно член назвать членом?
– Нет… Несложно, но я просто не понимаю, почему он стоит, – сдвигает брови к переносице, словно о квантовой физике размышляет, и я не сдерживаюсь от смеха.
– Тебе серьёзно нужно объяснять, почему у парня стоит член на девушку? Ты вроде сказала, что просветлённая.
– Да, но, судя по твоему сегодняшнему поведению, я решила, что я тебе неприятна.
– Неправильно решила, Мили.
– Вот этого я и не понимаю.
– Чего?
– Нравлюсь я тебе всё-таки или нет?
Усмехаюсь.
– Что за глупый вопрос? Сама же чувствуешь ответ или мне его поближе показать нужно?
– Нет! Не надо ближе, – нервно скулит Мили. Несколько раз вдыхает и выдыхает, стараясь успокоиться, а затем поднимает на меня донельзя грустный взгляд. – Тогда почему ты так себя вёл со мной весь день? И почему ни разу не позвонил мне?