– Я тебе говорила. А папа ещё строже.
– Он тоже в курсе?
– Нет. Мама ничего ему не сказала, но сделает это, если я не прекращу с тобой общаться.
– Не парься. Она остынет и всё будет в порядке.
– Нет, не будет. Мама не остынет, будет теперь постоянно следить за мной, и мы с тобой не сможем больше встречаться после учёбы.
Марк прижимается носом к моей щеке и глубоко вдыхает, ненадолго прикрывая глаза. Успеваю втянуть в лёгкие кислород, а после в унисон с Марком выдыхаю, оказываясь под тяжестью его уверенного взгляда.
– В таком случае теперь я постоянно буду пробираться к тебе в спальню, и мы будем видеться по ночам.
Один рваный выдох, десятки ударов сердца, и Марк набрасывается на мои губы с каким-то особо безумным запалом. Поедает их, насилует, врывается в рот языком глубоко и напористо, за считанные секунды уничтожая все страхи, обиды и грустные мысли. Остаются лишь его губы — горячие, жёсткие, требовательные. Жар обнажённого тела, что придавливает меня к матрасу и согревает лучше любой печки. Напряжённые мышцы спины, которую я ощупываю и царапаю ногтями в порыве страсти. И слабый запах сигарет, смешанный с более сильным, освежающим ароматом ментола, исходящим от его кожи и влажных волос.
Он что, сходил в душ и моментально рванул ко мне, даже не высушив голову? На улице же по вечерам температура чуть выше нуля. Сумасшедший. Безумный. Дурной. Мой. Такой любимый, что сердце разрывается от переизбытка эмоций. Вся паника исчезает. Стыд берёт за руку благоразумие и вприпрыжку покидает голову. По раскалённой коже летит разящий озноб. Меня словно электрический ток сотрясает от каждого его прикосновения.
– Бля*ь, Мили, какая же ты… – хрипло ругается Марк и утыкается лицом в мою шею. Целует её, кусает, рычит, выбивая из меня исступлённые стоны. – Ты даже не представляешь, что делаешь со мной, – шепчет, обжигая мне сонную артерию, и спускается к груди. Распускает еле держащееся на мне полотенце и вбирает в рот сосок, затвердевший от остроты ощущений.
– Представляю… – тяжело дышу и закатываю глаза от удовольствия. – Представляю, потому что я чувствую то же.
– Сомневаюсь.
– Не сомневайся.
– Ты не понимаешь, о чём именно я говорю.
– Тогда объясни.
– Не могу.
– Почему?
– Потому что я и сам не понимаю, какого хера меня от тебя так кроет? – он сильно сжимает мою грудь в ладонях. – Какого хера я такой терпеливый с тобой? – всасывает второй сосок, лижет и отпускает. – Какого хера каждый день провожу с тобой так много времени? – возвращается к лицу и прикусывает мою нижнюю губу. – И какого хера припёрся к тебе сейчас, если прекрасно знаю, что ты мне не дашь?
Его откровенность чуть отрезвляет. Новая порция горечи вырабатывается в груди, клубится, вырываясь на волю в виде грустного вопроса:
– Значит, ты от меня хочешь получить только секс?
Марк хрипло усмехается и соединяет наши взгляды.
– Ты меня жопой, что ли, слушаешь?
– Ушами вообще-то.
– Да? А что-то не похоже. Я же сказал, что приехал к тебе, даже несмотря на то, что знал, что мне опять не светит потрахаться. И это бесит, Мили. Честно.
– Что именно? Что я тебе не даю?
– Это, конечно, тоже. Но и не только это.
– А что ещё? – зарываюсь пальцами в его влажные волосы, со всей внимательностью ожидая от Марка ответа.
Он разводит коленом мои ноги и вклинивается между ними, упираясь каменной эрекцией мне в центр бёдер. Прижимается лбом к моему лбу, носом к носу, вдыхая в себя мои тихие стоны.
– Меня бесит, что я и без секса хочу быть с тобой. Постоянно. Желательно круглосуточно. А это, сука, больно, раздражительно и ни черта непонятно. А для тебя вообще опасно.
– Почему опасно?
– Потому что я тебя так сильно хочу, Мили, что, боюсь, скоро просто возьму и изнасилую. И буду очень долго-долго насиловать. Не остановишь.
Марк снова с жадностью накрывает мой рот своим и целует до тех пор, пока у нас обоих не опустошаются лёгкие. Смотрит пристально в мои глаза, и я верю… Верю его словам. Марк изнасилует. Не колеблясь. Возможно даже прямо сейчас. И никакие крики, мольбы и присутствие родителей в доме мне не помогут. Не спасут от натиска возбуждённого безумца.
– И после этого ты говоришь, что я один тут ненормальный? – вдруг усмехается Марк, вводя меня в замешательство.
– Ты о чём?
– Я сказал тебе, что скоро возьму да оттрахаю тебя против твоей воли, а ты улыбаешься, словно только что выиграла миллион.
Вот же блин! А ведь правда. Мои губы от уха до уха растянуты в улыбке, а радость нещадно щекочет горло, зарождая желание завизжать во всю комнату.