– Мили, я тебе потом линейку, лупу и всё, что захочешь, дам. А сейчас завязывай с изучением. Я едва сдерживаюсь, чтобы за волосы тебя не схватить и до самых гланд не засадить.
– Ма-а-арк, – бросаю на него укоризненный взгляд.
– Что, Марк? Я просто честно сообщаю о своих желаниях.
– Лучше бы сказал, что и как мне делать. Я же не знаю, как тебе нравится.
– Так ты начни, а там дальше посмотрим. Может, твои романчики тебя и минету обучили, – издаёт смешок он и тут же хрипло стонет, потому что я заканчиваю с визуальным изучением и перехожу к тактильному.
Окольцевав ладонью его член, провожу несколько раз вверх-вниз по всей длине. Кожа Марка вмиг усыпается мурашками, низ моего живота ещё больше наливается желанием. Дыхание учащается, становится громким, сердце начинает оголтело качать по венам кровь. Читаю в расширенных зрачках Марка отчаянный, подавляющий призыв и наконец поддаюсь вперёд. Аккуратно прикасаюсь губами к концу, слизывая солоноватую капельку смазки, и мой кот напрягается, шипит, прикрывая глаза, будто сдерживается, чтобы не кончить прямо сейчас.
И это заводит. Вдохновляет. Его реакция придаёт уверенности и подстёгивает лизнуть разбухшую головку, а затем погрузить её в рот.
– Чёрт… Мили… Как же в твоём рту оху…
Не позволяю Марку закончить грубость, проталкивая член глубже в ротовую полость и обратно. Несколько раз. Туда-сюда. Неспешно, ведь боюсь задеть нежную кожу зубами, но совершаю движения с превеликим удовольствием. Он так здорово пахнет и на вкус очень приятный. Совсем не вызывает отвращения или неприязни. Только кайф, первобытный голод и усиленное желание, концентрирующиеся горячей пульсацией между бёдер. Потрясающее ощущение. Расслабляющее. Выносящее вон из головы все лишние мысли.
– Быстрее и глубже, Мили… мне очень надо… и на меня смотри, – хрипит Марк, наблюдая за мной из-под опущенных ресниц, и я выполняю.
Сохраняя с ним зрительный контакт, сжимаю каменный ствол пальцами и повторяю те же движения головой, только быстрее и глубже, погружая член до самого горла. Тяжело всё это, но выполнимо. И ни с чем не сравнимо — слышать, как Марк блаженно стонет и материться, видеть, как он дрожит, запускает ладонь в мои волосы и непроизвольно поддаётся бёдрами вперёд, без слов прося ещё и ещё. И я даю, несмотря на то, что слюни уже стекают по подбородку, а щеки болят от интенсивной работы. Не могу остановиться и взять паузу, пока считываю по пылающим жаждой глазам Марка, насколько ему необходимы мои губы, рот и рука, помогающая доводить его до грани. И потому я несказанно удивляюсь, когда через несколько минут он вдруг сам резко оттягивает меня за волосы, отстраняя от члена, и выдаёт твёрдое:
– Стоп!
А я даже спросить не успею, почему «Стоп!»? Марк заваливается спиной на кровать и тянет меня на себя. Хоп. Пара секунд. Весь мир совершает поворот — и вот опять его член прямо возле моего носа, а я… а я… Боже ты мой! Я лежу на Марке, утыкаясь промежностью в его лицо.
– Марк! Нет! Ты что?! Так — нет! – пытаюсь слезть с него, но он так крепко удерживает мои бёдра, что у меня нет никаких шансов.
– Ещё как да, Мили!
– Нет! Это слишком!
– Это лучше не придумаешь, – его довольный голос щекочет мою чувствительную плоть, и во всех уголках тела шумно и горячо становится. – Расслабься.
Расслабиться? Как это сделать, если моя задница мало того, что восседает на лице у Марка, так ещё и прямо к прикроватной лампе повёрнута? Марк видит всё. Всё! Ужас!
– Я сказал: расслабься, Мили. Я в экстазе от вида. Вижу каждую чёрточку и…
– Молчи! Просто молчи! Ни слова больше не говори! – шиплю я. Лицо горит, сердце набатом гудит в груди.
– Вообще не вопрос, – мурчит засранец и накрывает ртом мой клитор.
Ох, блин!
Как приятно-то! С ума сойти!
Пока внешне я продолжаю быть напряжена, внутри меня накаляется электрический разряд. Он с каждой секундой искусных движений языка набирает силу, горячей субстанцией заполняет тело, делая его мягким и податливым как кусок пластилина.
Удивительно, но я довольно быстро забываю о смущении и вновь наполняю рот членом, чувствуя промежностью вибрирующий стон Марка. И он повторяется снова и снова, стоит мне погрузить его головку до горла и пройтись языком по всем взбухшим венам.
Марк всасывает мой клитор, описывает по нему круги языком. Мужские руки до боли сжимают ягодицы, а я сосу, стону, причмокиваю, глажу член ладонью и разума лишаюсь. В одно сплошное удовольствие превращаюсь, что пламенными импульсами перетекает в Марка. А его кайф перетекает в меня. Обмениваемся. Проникаем друг в друга. Сближаемся. И дрожим. Вылетаем из этого мира. Я так точно. Иначе, как ещё объяснить то, что я вытворяю у родителей под боком?