– Чёрт! Как же в тебе тесно, – Марк стонет.
Этот грубый, чисто мужской звук будоражит все нервные окончания. Я громко охаю, чувствуя каждый безумно твёрдый сантиметр его плоти. Он весь во мне. Так глубоко. Так необходимо и остро. До пёстрых звёзд перед взором. До дрожи в теле и замирания сердца.
Мы застываем в таком положении. Вибрируем, выдаём дробные густые выдохи, пытаясь справиться с мощной цунами ощущений. Марк до боли впивается пальцами в мои ягодицы, прижимает к себе, держит, будто боится, что я сейчас встану и уйду, оставив его ни с чем. Но этого не будет… Не будет. Даже если вдруг боль пронзит всю область бёдер, я не остановлюсь. Он мне нужен… Нужен как воздух и глоток воды в бескрайней пустыне.
– Марк… отпусти… я подвигаться не могу, – прошу я, прижимаясь к его лбу своим, и он с неохотой, но всё-таки расслабляет руки, даруя мне свободу.
На выдохе я начинаю медленно подниматься и опускаться, оценивая свои ощущения. И… никакой боли, никакого жалящего огня между бёдер. Да, небольшой дискомфорт присутствует, но он быстро затмевается неведомым мне прежде удовольствием. Я впиваюсь пальцами в плечи Марка и ускоряю темп движений бёдрами.
Протяжный выдох облегчения срывается с губ моего кота. Он сталкивается в воздухе с моими стонами, накаляя воздух, делая его густым и плотным. Мы вновь сплетаемся языками в безумном поединке и сходим с ума. Одновременно. Бесповоротно.
Марк рвано дышит, я — тоже, наслаждаясь ощущением наполненности, жара, небывалого кайфа. Его член твёрдый как сталь. Горячий. Растягивает меня, трётся об влажные стенки лона, посылая волны экстаза по всему кровотоку.
Путаемся пальцами в волосах друг друга. Царапаем кожу. Слизываем капли пота. Марк поедает мою грудь, то втягивает в себя сосок, то почти кусает. Скользит руками по моей разгорячённой коже, очерчивает талию, сминает бёдра, помогая мне удерживать нужный темп и интенсивность. Я тоже его трогаю. Широкие плечи, руки, крепкую грудь, твёрдый пресс… Слияние превращается в безумие. Мы будто полностью контроль теряем. Все движения хаотичные, слишком резкие и стремительно доводящие меня до пика.
– Марк! Марк! Я сейчас… О Боже!
В преддверии оргазма я всё-таки сбиваюсь с ритма, но Марк не теряется. Чуть приподнимает мои бёдра и начинает вколачиваться в меня сам. Так мощно, ритмично и хлестко, что я тут же взрываюсь, разлетаясь на крошечные частички удовольствия. Я практически кричу, тело дрожит, низ живота сводит судорогой. Волна за волной — горячая, обжигающая, прошибающая всё тело — окатывает с головы до ног, пока я сильно сокращаюсь и обхватываю двигающийся во мне член.
– Пи*дец, какая ты охрененная, Мили! Самая лучшая и такая горячая, – хрипло произносит Марк и жадно нападает на мои губы, вбирая в себя мои громкие стоны, а мне кажется, что я вот-вот отключусь от пережитого кайфа — настолько меня разморило после первого в жизни оргазма от секса с мужчиной.
– О нет, милая. Мы ещё не закончили, – вдруг выдаёт Марк обжигающим кожу полушёпотом. – Я хочу тебя до смерти затрахать.
Я резко прихожу в себя от данного заявления, из моего охрипшего горла вылетает череда вскриков. Марк с рыком сбрасывает меня с себя, ставит на четвереньки, впечатывая щекой в мягкую обивку дивана и вынуждая прогнуться в пояснице. Сильно шлёпает по ягодицам и вновь врывается в меня. Сразу глубоко и мощно.
– Ох! Ничего себе! – охаю от неожиданности, поражаясь тому, насколько быстро и сильно возбуждаюсь от далеко не самых нежных действий Марка.
А он в этот раз больше не медлит и не боится сделать мне больно. Видимо, понял, что неприятные ощущения меня больше не тревожат. Можно гулять по полной. И Марк не сдерживается. Выпускает всё, что так долго томилось в нём.
Комнату начинают заполнять влажные шлепки, хлёсткие удары и громкие стоны. Марк вколачивается в меня в бешеном темпе, бьётся бёдрами об мой зад, разукрашивает мои ягодицы отпечатками своих пальцев. Рычит, стонет, матерится. Позже наматывает мои волосы на кулак, оттягивает голову назад и сам наклоняется, чтобы запечатать мои губы поцелуем. Но всего на несколько секунд, потом он сразу, не дав мне отдышаться, засовывает в мой рот пальцы.
И я лижу их, сосу, целую, а когда мои стоны от сильных вторжений становятся ненормально громкими, беру и стискиваю зубы на пальцах, иначе даже суперзвукоизоляция в студии не скроет от соседей мои крики.
– Вот же сучка зубастая! – Марк с рычанием вытаскивает пострадавшие фаланги из моего рта и вновь грубо тянет за волосы на себя. – Жрать меня не надо, лучше кричи громче… Кричи… Я хочу это слышать. Обожаю.