– Ну что, красавица, готова к новым приключениям? – он приобнимает меня сзади, нежно целуя в висок. От него пахнет освежающим гелем для душа и мятой, а лицо сияет той же радостью, что переполняет меня до краёв.
Я так соскучилась по нему. Ужасно. И вижу, что Марк тоже. Он не врал. Стоит нам выйти на улицу и распрощаться с Николиной, как он тут же прижимает меня к себе и забирает в плен мой рот, целуя требовательно и жадно.
– Я так рад, что ты пришла, Мили, – выпускает шёпот мне в губы, мгновенно вынуждая мои трусики увлажниться.
– Так, значит, я опять Мили?
– В смысле?
– При Ники ты называешь меня деткой. Почему? – морщась, спрашиваю я и зарываюсь пальцами в его влажные волосы.
– Тебе тоже не нравится?
– А кому ещё не нравится?
– Никс.
– Ты её тоже так называешь?
– Ага, но чисто, чтобы побесить.
– И зачем нужно её бесить, если вы решили наладить отношения? – сверлю Марка непонимающим взглядом.
– Да, решили, но некоторые привычки так быстро не исчезают. Потребуется время, чтобы я научился сдерживаться от любой возможности взбесить эту мелкую стерву.
– Она не стерва!
– Ещё какая, но давай больше не будем о ней говорить. Я пиздец как соскучился по тебе, – Марк наклоняется и снова накрывает мои губы глубоким, влажным поцелуем, намертво впечатывая моё тело в себя.
– И кто же виноват в том, что ты соскучился? – шепчу я и прикусываю его нижнюю губу.
– Значит, ты всё ещё обижаешься на меня?
– Вроде уже нет.
– А что мне нужно сделать, чтобы было не вроде?
Прищуриваюсь и задумчиво смотрю на Марка, наслаждаясь теплом весеннего солнца на пару с его горячими руками, обвивающими моё тело как лианы.
– А на что ты готов пойти?
– На всё.
– Уверен?
– Ты ещё сомневаешься?
Не сомневаюсь, конечно. Мне просто хотелось ещё раз услышать, что он готов ради на меня на всё.
– Тогда есть кое-что, что ты можешь сделать, чтобы я однозначно забыла про то, каким поганцем ты был всю неделю, – с таинственной улыбкой произношу я, и Марк начинает посмеиваться.
– Мне уже страшно.
– И правильно, – чмокаю кота в губы, беру за руку и тяну его в сторону места, где этот разбойник сможет разбавить бесконечную череду своих преступлений одним благим и безумно важным для меня делом.
Глава 36
Марк
Remember me, though I have to say goodbye
(Помни меня, пусть я и должен попрощаться)
Remember me; don’t let it make you cry
(Помни меня, не давай волю слезам)
For even if I’m far away, I hold you in my heart
(Ибо даже если я далеко, я храню тебя в своём сердце)
I sing a secret song to you each night we are apart
(И пою секретную песню каждую ночь, что мы проводим не вместе)
Remember me, though I have to travel far
(Помни меня, пусть мне и нужно далеко уехать)
Remember me, each time you hear a sad guitar
(Помни меня каждый раз, когда слышишь грустную гитару)
Know that I’m with you the only way that I can be
(Знай, что я с тобой только так, как могу быть)
Until you’re in my arms again, remember me
(До тех пор, пока ты вновь не окажешься в моих объятиях, помни меня)
Пробегаюсь пальцами по струнам гитары, перехожу на испанский язык и под прицелом взглядов десятков детей начинаю петь второй куплет саундтрека из диснеевского мультфильма про кого-то там мальчика Мигеля, случайно попавшего в мир мёртвых. Сам я, разумеется, его не смотрел, но прекрасно знаю эту песню. Благодаря ей мультфильм выиграл знаменитую премию «Оскар», и несколько лет назад она была у всех на слуху.
Пою и неотрывно смотрю в улыбающиеся лицо Мили, чувствуя нечто нереальное, схожее с падением в пропасть. Когда ты летишь, не представляя, что ждёт тебя внизу, но почему-то не боишься разбиться. Ты упиваешься тем, как адреналин бежит по венам, дыхание перехватывает, а сердцебиение срывается к херам.
Музыка и Мили — две мои страсти, две одержимости, два лекарства от вечно кипящей во мне злости и ненависти. Только когда я пою или нахожусь рядом с этой девчонкой, я ощущаю себя поистине счастливым и абсолютно свободным. Всё остальное время я просто существую, притворяясь перед всеми весёлым, разгульным, необременённым проблемами мажором. Потому что мне так легче. Пусть лучше меня не воспринимают всерьёз или презирают, как делает это Никc, видя во мне лишь похотливого отморозка, роль которого я специально разыгрываю перед ней.
Пусть лучше так, чем видеть в глазах друзей и знакомых жалость, сочувствие, сожаление… Мне на хрен это не нужно. Как и чьи-либо советы или помощь. Никто всё равно не поможет. Не потому, что не захотят, а потому что не смогут.