Пещера вспыхнула ядовито-зеленым цветом, вокруг в считанные секунды образовался туман. Я отскочила от камня и прижалась к профессору, к большому неудовольствию того. Раздался смех, отскакивающий эхом от гулких пещерных стен. Над камнем появилась фигура из дыма, напоминающая сгорбленного человека.
— Опять пришла попытать счастье? — издевательски спросил хриплый голос.
Я вцепилась руками в рукав сюртука профессора. Хотелось спрятаться или немедленно трансгрессировать из этого злополучного места.
Северус окинул меня строгим взглядом и сделал шаг вперед, но я не отцепилась даже когда он попытался освободить руку.
— Мы пришли к тебе прояснить один вопрос, ведьма, — начал Северус. — Что за проклятье на этой девушке?
Силуэт из тумана затрясся, одновременно с этим раздались противные скрипучие звуки, отдаленно напоминающие смех.
— Вы, влюбленные, посмели осквернить присутствием мои владения, совершив в моих водах ритуал. Я наказала вас! — зловеще произнесла ведьма.
На стенах начали плясать затейливые силуэты, зеленые вспышки то и дело освещали известняковые наросты на потолке. Подземное озеро забурлило и норовило выплеснуться на берег.
— Пожалуйста, давайте трансгрессируем! — умоляла я профессора.
— Грейнджер! — раздраженно прошипел Северус, и ему все-таки удалось освободить локоть из моих цепких рук. — Ты прокляла девушку, сделав ее взрослой? — сыронизировал зельевар.
— Это сделала вода и ваш обряд, а за вашу дерзость я обрушила на вас чары, за которые была гонима.
— В легенде написано, — дрожащим голосом произнесла я, — что аббат заключил вас в камень и очистил пещеру от злых чар… Как вы…
— Он заключил в камень лишь мое тело, — пояснил образ ведьмы, сотканный из густого белого тумана. — Мой дух свободен, вода, в которой ты совершила обряд, питает мой дух.
— Верните ей прежний вид! — потребовал зельевар, нацелив палочку на злую ведьму.
— Вода это уже сделала! — рассмеялась та.
— Прочь! — скомандовал Северус, после чего скороговоркой произнес неизвестное мне заклинание.
Сгусток тумана будто схлопнулся и стал быстро рассеиваться.
У меня зуб на зуб не попадал от холода в пещере и нервного напряжения.
— Профессор, прошу! — взмолилась я, и Северус, кивнув, последовал на выход.
Мы трансгрессировали неподалеку от лагерного городка. Даже с такого расстояния отчетливо слышался шум, возгласы, музыка — жизнь внутри лагеря бурлила перед важнейшим спортивным мероприятием. Но мне было сейчас не до веселья, меня сильно трясла мелкая дрожь. Северус выглядел растерянным. Я чувствовала, что он хотел что-то сказать, но, очевидно, не решался из-за слишком странной ситуации, в которой мы оба оказались.
— Вам нужно идти, — нарушил молчание Северус. — Вот, выпейте, — он протянул мне флакончик с зеленоватой жидкостью по цвету которого я признала в нем укрепляющее зелье.
Дрожащими руками я взяла из рук профессора склянку и в миг опустошила.
— Спасибо, — пробормотала я.
— Не волнуйтесь, мисс Грейнджер, теперь, когда мы узнали, что это не проклятье, я думаю, можно все-таки найти что-нибудь от этого побочного эффекта. Но… она сказала, что вода вернула вам прежний облик, что бы это значило?
— Понятия не имею! — не глядя на Северуса, ответила я.
— Она сказала, что прокляла нас, потому что мы явились в ее владения…
— Потому что мы влюблены, — поправила я.
Повисло неловкое молчание. Я взглянула в черные глаза и увидела в них отблески скорби. Должно быть, он думал о Лили?
— Но что за проклятье? — проигнорировав мои слова, спросил Северус, обращаясь, скорее, к самому себе, нежели ко мне.
— Она разлучает влюбленных, эта кровожадная ведьма! — с ненавистью произнесла я. — Разбивает им сердца, мешает быть вместе.
— Она явно просчиталась, — с горькой усмешкой произнес Северус и, заметив мой взгляд на себе, нахмурил брови. — Вам пора. Обещаю, что буду искать средство…
— Спасибо, профессор, — прошептала я и сделала попытку улыбнуться.
— Все-таки не советую вам с таким рвением изучать Турнир по зельям, иначе вы можете, увлекшись, очень сильно разочароваться, ведь это для вас недосягаемо, — произнес Северус перед тем, как трансгрессировал.
Я все же с упреком посмотрела ему вслед.
Нужно возвращаться. Зелье было с небольшим успокоительным эффектом. Трясло меня уже не так сильно.
***
Шум тысяч голосов, живые звуки музыкальных инструментов, хлопушек, общее радостное возбуждение, которым был в этот вечер заражен буквально каждый, постепенно вернули меня от мыслей о пещере к действительности, к предстоящему матчу.
Билл тут же подлетел ко мне и спросил, куда я исчезла. Пришлось соврать, что я встретила назойливых знакомых, которые утащили меня к себе в палатку.
Мимо нашего ложа прошла ведьмочка, торгующая программками по галлеону за штуку, и я раскошелилась, чтобы занять себя чтением. Это могло помочь обрести мыслям хотя бы небольшой покой. Поэтому я решила сосредоточиться на чтиве, краем уха слыша, как Гарри разговаривает с домовым эльфом Барти Крауча-старшего — Винки. Судя по движению, которое замечало мое периферическое зрение — ложа начала наполняться, вскоре осталось лишь одно свободное место рядом с Винки. Мне было противно думать о том, что на нем сидит Барти Крауч-младший. Слуга, который возродит Темного Лорда. Но что я могла сделать? И все же я попросила Гарри убрать свою волшебную палочку подальше. Поттер удивился, но выполнил мою просьбу.
— А вот и Люциус! — воскликнул мистер Фадж. Я бросила настороженный взгляд на прибывших Малфоев. Драко выглядел более пафосно, чем обычно. Его высокомерно поднятый подбородок и презрительный взгляд в нашу сторону точь-в-точь был скопирован с отца. Мне Люциус Малфой подарил особенный взгляд, выражающий отвращение.
С появления Людо Бэгмена все заметно оживились, так как знали, что он будет комментировать финальный матч.
— Леди и джентльмены! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! — пророкотал глава Департамента магических игр и спорта.
Шум, поднявшийся на стадионе, ненадолго оглушил большинство людей. Рон и Гарри, сидящие по бокам от меня, тоже поддержали начало вступительной речи громкими возгласами.
Открытие чемпионата мира по квиддичу состоялось.
***
Когда Крам поймал снитч, а Ирландия победила с преимуществом в десять очков, трибуны взвыли от радостных воплей и кричалок. Мы с Джинни, взвизгнув, обнялись, и наши клеверы на пружинках запутались друг с другом, но нам было не до этого. Рядом изо всех сил аплодировал Гарри, сбоку от восторга кричал Рон. На табло яркой надписью горел счет, после чего стали повторять блестяще выполненный финт Вронского, во время исполнения которого Виктор Крам поймал снитч.
Обратно к палаткам возвращались целой толпой. После того, как состояние радостного возбуждения спало, я начала ощущать тревогу. «Уже скоро», — пронеслось в мыслях. Джинни потянула меня в палатку и я, наскоро попрощавшись с парнями, вошла вслед за рыжей под полотнище. Перед глазами до сих пор «стояли» яркие моменты матча. Джинни, сняв светящийся ободок, с разбега плюхнулась на кровать.
— Просто чудесно! Правда, Гермиона?
— Да, — улыбнулась я, поддержав подругу. — Чаю не хочешь?
— Чаю? — озадаченно пробормотала Джинни. — Ну…
— Схожу за водой, — пообещала я, схватив с плиты чайник.
На самом деле я вышла из палатки за другим. Я должна была обследовать территорию. «Если предупредить министерских сотрудников сейчас, что-нибудь изменится?» — размышляла я. Они не в силах были совладать даже с бурно празднующими ирландцами, разве поверили бы они истории девочки-подростка о том, что пожиратели планируют набег на лагерь, даже если бы я сказала, что видела их собственными глазами? До меня дошла вся нелепость этой ситуации. Да мне не поверит даже мистер Уизли!
Что я могла разглядеть сейчас среди этих беспорядочных огней, в высоких кострах, что могла расслышать среди гула тысячи голосов, празднующих победу? У меня не хватит сил защитить палаточный городок.