— Грязнокровок? — с отвращением в голосе переспросил пожиратель, который первым нашел меня. — С чего ты взял, что она — грязнокровка?
— Уж поверь мне.
— Иди сюда, — злобно усмехаясь, произнес он и направился в мою сторону.
— Петрификус Тоталус! Ступефай! Экспульсо! — выкрикивала я без перебоя, отступая назад на ватных ногах. Трое в масках быстро уворачивались. Я споткнулась, распластавшись на земле. Пожиратели мигом накинулись на меня, громко хохоча. Мой крик быстро прервали, зажав мне рот.
— Орать будешь, когда мы подвесим тебя в воздух! — противным голосом произнес один из напавших, наклоняясь к моему уху.
Я впилась зубами в его руку, но толстую кожаную перчатку мне не удалось прокусить. За свой дерзкий поступок я получила пощечину. Из глаз моментально полились слезы. Я дергалась и вертелась что есть мочи, пытаясь вырваться из крепких рук.
Прогремел еще один взрыв.
— Надо уходить, — сказал один из них, кажется, Малфой.
— Закончим сначала тут, — прогромыхал пожиратель, срывая с меня свитер.
Внезапно поле осветилось ядовито-зеленым цветом, и на небе расползлась громадная уродливая Черная Метка, мерцая изумрудными огнями. В тот же миг послышался нестройный хор панических криков.
— Кто это сделал? — испуганно просипел голос надо мной. — Мы не договаривались…
— Не знаю, но лучше сворачиваться, — произнес второй.
Они оставили меня в покое и мигом трансгрессировали. Я тут же сжалась в комочек, обняв себя. Несколько секунд лежала в оцепенении, пытаясь дышать. Казалось, легкие слиплись от пыли и душащего крика, который застыл у меня в горле. Я повернула голову в ту сторону, где лежала Пенелопа, и зашлась в тихой истерике.
На темном небе, зловеще переливаясь оттенками зеленого, зависла Черная Метка, бесстрастно смотря на меня пустыми глазницами.
========== Глава 32. Признание ==========
Я смотрела в одну точку и дрожала. Краем глаза видела всполохи, они были везде: справа, слева, сверху. Кто-то кричал, кто-то переговаривался. Ко мне подбежал уже второй колдомедик, спросил, всё ли в порядке, нет ли повреждений? Я не ответила ему, просто не была способна разговаривать. Мне казалось, что у меня отняли голос. Он снял на время тёплую шерстяную мантию, которой меня кто-то накрыл, и быстро осмотрел при свете Люмоса, целы ли ноги и руки. Царапины на лице, синяки — это всё пустяк. Без мантии я почувствовала резкий холод и начала дрожать еще больше. Колдомедик заметил это, поспешно накрыл меня мантией вновь и похлопал по плечу. Кажется, он что-то мне сказал, но я не смогла разобрать его слова. Почему никто из них не лечит душевные раны? У меня всё сжималось внутри от воспоминаний о Пенелопе, о Пожирателях. Слёзы уже перестали течь, но внутри горла застыл крик. Мне хотелось освободиться от него, но я была слишком слаба, чтобы двигаться, разговаривать, плакать и уж тем более свидетельствовать перед аврорами, явившимися сразу же после того, как в небе запылала Черная метка. Я сидела под волшебными огнями в какой-то странной прострации после того, как увидела двоих магов в белых мантиях, левитирующих носилки. Я знала, что под покрывалом лежала Пенелопа. Мимо меня постоянно кто-то бегал, все звуки я слышала будто сквозь толщу воды. Дежурные просили оставшихся волшебников-зевак покинуть палатки в срочном порядке.
— Гермиона! — ко мне подскочил Гарри. — Что с тобой? Ты как?
Периферическим зрением я увидела Рона, поёживающегося от холода, который подошел ко мне вместе с Гарри. Я не знала, что ответить друзьям. Их приход на несколько секунд отвлек меня, и мне пришлось поднять голову.
Недалеко от нас стояли близнецы и Джинни, мистер Уизли переговаривался с каким-то магом из Министерства. Они шли в нашу сторону, и я услышала обрывки их разговора сквозь чьи-то выкрики и шум, который до сих пор был в моих ушах.
— …Артур, мы не могли предвидеть…
— …погибла сотрудница Отдела тайн.
— Я видел, как это случилось. После того, как кто-то пытался спасти магловского мальчика, Пожиратели атаковали волшебников, отступающих к лесу…
— Гермиона?! — Гарри обеспокоенно потряс меня за плечи.
Я посмотрела на мальчика со шрамом. Лицо грязное, мокрая челка облепила лоб, в глазах беспокойство. Бордовый свитер порван в районе локтя и сильно испачкан.
— Ты где была? — подскочив к нам поближе, поинтересовался Джордж. — Мы тебя потеряли. Ты что, вернулась на поле?
— Нет, — испуганно прошептала я. Мой голос показался мне чужим и хриплым. Прочистив горло, я ответила громче: — Нет, я просто упала тогда… И потерялась в лесу. Наверное, побежала в другую сторону…
Мистер Уизли тем временем подошел к нам и устало вздохнул.
— Вам здесь не место. Нагрянули репортеры. Я попрошу Билла и Чарли, чтобы они аппарировали с вами в Нору. Гермиона? — мистер Уизли с подозрением посмотрел на меня. — У тебя раны на лице…
— Я упала, когда бежала в лес, мистер Уизли, — бесцветным голосом произнесла я.
Он еще раз взглянул на меня и сообщил, что пришлет к нам старших сыновей.
Миссис Уизли уже обо всём знала, когда мы прибыли. Она встретила нас чрезвычайно взволнованно, без перебоя ужасаясь вслух минувшими событиями. Нас ждали горячая еда и теплый душ. Билл и Чарли, наскоро перекусив, отправились обратно в лагерный городок — они напрямую участвовали в потасовке с Пожирателями и являлись ценными свидетелями. Перси и вовсе не явился в Нору — наверняка, промелькнула у меня мысль, он с Барти Краучем, своим начальником. Гарри звал меня к ним в спальню, ему нужно было со мной о чем-то переговорить, но Рон остановил друга, что-то шепнув. Я была благодарна ему за это.
Я не могла уснуть, слушая, как Джинни ворочается, громкие мысли в голове накладывались одна на одну, путаясь. Правой рукой я сжимала в ладони свой импровизированный хроноворот, и все мысли крутились только вокруг безумной идеи вернуться на поле и не дать Пенелопе умереть. Но подспудно я понимала, что время могло наказать меня сильнее, забрав жизни других людей. Я откинула одеяло и встала. Не могла лежать, ничего не делая. Сна не было ни в одном глазу. Только тревога, которая заставляла мое тело мелко вздрагивать. Переодевшись, я осторожно спустилась по узенькой лестнице, стараясь не создавать шума, но доски подо мной то и дело скрипели, и мне приходилось замирать на месте, когда это случалось. Входная дверь была заперта, я вылезла через окно, чтобы не использовать магию — я боялась, что стандартные заклинания как-то не так отреагируют в хитросплетении бытовых чар, наложенных Молли на Нору. Аппарировав возле окрестностей Хогвартса, я бегом направилась в замок в предутренней мгле, лишь частично отдавая себе отчет в своих действиях.
Остановившись перед входом в замок, я замерла. Совсем не подумала, как попаду внутрь. Неужели мне придется идти обратно в Хогсмид, чтобы оттуда попасть в Хогвартс через тайный ход? Я дернула тяжелую ручку, но тщетно — парадные двери были закрыты. Мелькнула безумная мысль своровать метлу возле квиддичного поля и залететь на одну из башен, чтобы с нее попасть внутрь замка.
— Алохомора! — скомандовала я, но двери оказались неприступны.
— Мисс Грейнджер, что вы делаете?! — это был голос Северуса. Он больно схватил меня за предплечье и круто развернул к себе лицом. — Вы что, с ума сошли?!
Северус вгляделся в мои воспаленные глаза. И чего он не спал в три ночи?
— Что случилось? Почему вы здесь?
Ответом на его вопросы были крупные слезы, которые мгновенно полились из моих глаз.
— Идемте! — скомандовал он, наложив на меня дезолюминационные чары.
Мы вошли в парадные двери, которые отреагировали на палочку профессора, и устремились в подземелья. По дороге нам никто не встретился. Я сильно жалела, что какое-то чувство внутри не давало мне сбежать от Северуса, ведь я пришла не к нему, а к директору.
В кабинете у профессора было промозгло и холодно. На его рабочем столе я заметила «Ежедневный пророк» с огромной переливающейся колдографией Черной метки. Меня передернуло от ее вида.