— Пододвигай давай табурет и вперёд, — Сандра поставила на стол розетку с вареньем и стала разливать кипяток в кружки.
Когда с приготовлениями было покончено, мы некоторое время молча вертели в руках чашки и дули на горячий чай, чтобы хоть чуточку остудить. Я уже успела подсчитать количество лепестков на всех цветах, изображенных на чашке, а состояние подруги по-прежнему оставалось взвинченным. Брови Сандры время от времени хмурились, руки сжимались, а желваки на лице бегали туда-сюда.
— Сандра! — решила я подбодрить подругу и положила свою руку на ее ладонь, но девушка от неожиданности вздрогнула и «удачно» вылила кипяток прямо мне на пальцы.
— Грейнджер, прости! — тут же стала сокрушаться Сандра. Быстро отставив чашку на стол, она достала из кармана мантии волшебную палочку, но с руганью отложила обратно. — Постоянно забываю, что колдовать нельзя. Я прямо как без рук, — пожаловалась подруга.
— Ничего страшного, — заверила я ее, без энтузиазма наблюдая за расползающимся красным пятном у меня на указательном пальце.
— До свадьбы заживет, — мрачно пошутила Фосетт и криво усмехнулась.
Я с испугом на неё посмотрела. Конечно, Сандра была не виновата. Она не знала, что все ассоциации со свадьбами являются для меня болезненными.
— Можешь пользоваться моей волшебной палочкой. За ней нет слежки, — созналась я.
— Что-о? — искренне удивилась Сандра. — Всё это время…
— Не всё, — соврала я. — Просто вычитала одно заклинание в библиотеке…
— Ах ты ж мой книжный червь! — у Сандры поднялось настроение и она кинулась обнимать меня. Довольно сильно стиснув меня в объятьях, девушка почесала кулаком мне макушку и отпустила. — Ну всё! Держитесь, садовые гномы!
***
Дом Фосеттов был небольшой, но очень уютный, даже несмотря на всю свою захламленность. Я в жизни и представить не могла, что в комнату можно поместить столько вещей! Ни в одном уголке не было и намека на порядок. Хаос полностью поглотил его и смело заявил на дом свои права, не желая упускать из своих загребущих лап ни одну безделушку. К примеру, в гостиной стоял волшебный патефон, на котором грудилась гора одежды, понабросанной сюда, казалось, по настроению и в случайном порядке, на этой груде лежал чугунный утюг, рядом с ним — кипа пыльного пергамента, кусок обгрызенного мыла, к которому прилипла резинка для волос. Рядом с патефоном стояла тумбочка с кривыми ногами и с открытым ящиком, из которого выглядывали какие-то холщовые мешочки. На тумбочке высился цветок, похожий чем-то на тауматагорию, названия которого я не знала, в его поддоне лежал клубок синей шерсти, в который было воткнуто перо. Камин, из которого я вышла, располагался в центре гостиной. Вся она была причудливой формы из-за набросанных тут и там вещей.
Сесть было некуда. После выпитого чая, Сандра смахнула с углового дивана воздушный матрас, из-под которого испуганно выполз паук, и предложила мне сесть на краешек, но я отказалась, и старшекурсница с фырканьем заметила, что жеманничать в гостях у подруги нехорошо.
Мы вышли на улицу, но так как были сумерки, мне не очень хорошо удалось рассмотреть ее дом. Постройка была куда аккуратнее Норы, но запущенность бросалась в глаза. Даже в сгущающейся темноте я смогла углядеть худую крышу.
— Давай лучше пройдем в сад, — заметив мой сосредоточенный взгляд на дырах, поспешила предложить Сандра. — Знаешь, там сейчас дышится чудесно, да и ты мне дашь свою волшебную палочку, и я полью прыгучую луковицу…
— Ты и здесь не можешь отдохнуть от грядок, — улыбнулась я.
— Ну, а как иначе? Копаться в земле моё призвание, как сказал мне однажды Стеббинс, пытаясь сделать комплимент.
Я фыркнула, пытаясь не рассмеяться.
— Ничего смешного, Грейнджер. Хорошо, что этот чудик живёт далеко от меня, а то ведь он однажды настойчиво умолял пригласить его в гости, слава штанам Мерлина, все летние каникулы я проводила в Хогвартсе! — девушка, договорив предложение, заметно помрачнела.
Тем временем мы дошли до грядок, которые спрятались среди немногочисленных фруктовых деревьев и зарослей цеппелинов. Дышалось здесь и правда хорошо, свежо и вкусно пахло какими-то цветами. Я вынула из рукава свою палочку и предложила Сандре.
— Так почему твоя тетя настаивала, чтобы ты приехала домой в это лето? — пока мы это не выясним, решила я, Сандра так и будет недоговаривать и хмурится. Пусть изольет душу.
Какое-то время девушка молчала, углубившись в однообразие движений, которыми она поливала свои грядки. Но затем, выдержав столь длительную паузу и собравшись с духом, она начала:
— Этот остолоп, мой братец…
— Ты не боишься, что он услышит? — воровато огляделась я по сторонам.
— Его тут нет, — сквозь зубы произнесла она и снова замолчала на несколько секунд. — Так вот, видите ли, ему, по мнению моей тети, нужна сестринская любовь и внимание! Она думает, что я смогу направить его в нужное русло… Какой там! — Сандра взмахнула в негодовании руками и подняла ввысь водную струю, окатившую мне рукав. — Разве в таком возрасте его перевоспитаешь?
— А что с ним не так? — задумчиво спросила я, вспомнив про лиловый синяк.
— Всё не так. Он не работает, бросил Хогвартс на последнем курсе, не дотянув чуть-чуть до финала. Любовь, видите ли! Ха! Теперь все дни напролет сидит и делает из глины и дерева свои эти дурацкие фигурки, — я припомнила, что удивилась в гостиной наличию большого количества изделий из названных материалов. — И пьет. Много. Распродал часть нашего имущества. Ему, конечно, здорово влетело от тетки, и тогда она наказала ему батрачить на два дома. Сейчас он у Диггори подрабатывает садовником. Ну, как подрабатывает? Отрабатывает какой-то тетушкин долг перед семьей Амоса. А на наш сад махнул рукой тотчас же, как я приехала…
Всё это звучало совсем не радужно. Понятно, отчего Сандра так негодовала. Какой сестре понравится такое поведение брата? Её стремление остаться в Хогвартсе было вполне оправданно.
— А что там с этой любовью? — прочистив горло, спросила я, вынырнув из мыслей.
— А-а, — Сандра опять махнула рукой — струя воды из палочки приземлилась в шаге от меня. — Какая-то девка носом вертела. Сначала крутили шуры-муры, а потом она нашла более достойного кандидата, как только Джек подтянул ее по учебе…
— Любовь по расчету?
— Хуже. Эх. Слушай, Грейнджер, ты должна научить меня этому самому заклинанию…
— Чего?
— Заклинанию, говорю. Для волшебной палочки, — пояснила девушка и, поправив мокрую челку, подошла ко мне и плюхнулась рядом на скамейку. — Ещё недели без волшебства я не выдержу.
— Э-э… понимаешь, то заклинание… Оно… — было сложно сформулировать свои мысли под цепким взглядом подруги.
— Понятно. Придумываешь, что бы соврать? Не хочешь делиться, так и скажи.
— Я просто его забыла, — вышло вроде бы правдоподобно. По крайней мере, правдоподобнее волшебной палочки совершеннолетней волшебницы, очутившейся здесь из самого будущего.
— Что-о? — округлила глаза Сандра. — Забыла? Умница Грейнджер и забыла?
— Ну…
— Минус десять баллов! — рассмеялась Сандра и, вскочив со скамейки, плеснула в меня вновь струёй Агуаменти.
— Эй, так не честно, я не могу защищаться! — пожаловалась я, закрывая руками.
Пришлось тоже встать со скамейки и дать дёру, потому как игривое настроение Сандры оказалось заразительным. Давно уже я не ощущала это чувство — радость и беззаботность. Снуя между грядками и порядком испачкав ноги, вся мокрая я бегала от подруги, шутливо с ней переругиваясь. Мой мозг воспринял эту физическую активность на ура, возможно, это просто защитная функция моего организма — избавление от стресса посредством детских шалостей.
Домой мы вернулись, когда на улице не было видно ни зги. Люмос не смог показать мне те страшные картины, которые я увидела, вернувшись в дом Сандры: ноги были все в земле, одежда промокла и тоже испачкалась. Сандра выглядела не лучше.