— Да. Мне стерли память зельем. Я хочу знать, что было.
— В этом сне ты можешь делать все, что угодно. Ты здесь хозяйка, — уверенным голосом произнесла Батшеда. — Что за люди тебя окружали? Обстановка?
Сновидица вновь мне помогла. Я начала видеть через открытую дверь моей палаты, как колдомедики сновали туда-сюда. Через несколько секунд ко мне вошли двое — колдосестра и целитель Тики.
— Зелье для мисс Грейнджер, Мириам, — произнес он.
— Я не хочу! — завопила я. — Они хотят напоить меня зельем!
— Гермиона, ты можешь не пить это зелье. Уйди от них. Помни, что это твой сон, — быстро, но твердо сказала Батшеда.
Мой сон…
Неожиданно для себя мое тело послушалось меня — я встала и поспешила на выход, пока Мириам переливала в кубок для меня зелье. Что-то дернуло меня оглянуться и от увиденного застыть на месте — на больничной койке всё еще лежала я.
— Я здесь… как такое может быть? — запаниковала я. — Я ушла, но я всё еще лежу на кровати.
— Это твоё воспоминание, Гермиона. Теперь будь внимательна. Приглядись. Послушай, о чём они говорят. Осмотри обстановку. Но всё же не мешкай. Возьми себя в руки!
Я кивнула самой себе и зашла обратно в палату.
Янус Тики взял из рук колдосестры кубок и поднес ко мне.
— Ваше зелье, мисс Грейнджер, — приторно улыбнулся он. — Это лекарство. То самое, о котором вы просили. Вы помните?
Я, которая находилась на койке, кивнула ему и с какой-то жадностью потянулась к кубку. Было выпито все до последней капли на радость целителя.
— Вот и умница, — промолвил он.
Они с Мириам вышли в коридор, и я последовала за ними, оставляя себя лежать на койке — потерянную, с пустым взглядом в одну точку.
— Бедняжка, — сказала Мириам, покачав головой и оборачиваясь на меня. — Столько всего пришлось пережить.
— Эта война отняла у всех много сил, сестра Страут. Но не будьте так сентиментальны. На всех жалости не хватит, — сказал Тики и погладил свои усы. — Смотрите на это с другой стороны — сколько практики и поля для исследований.
Мириам поохала и снова покачала головой, как мне показалось, неодобрительно глядя на Тики.
— Вы еще хлеще Сепсиса. Бедняжка совсем забудет, откуда она родом.
— Чепуха! — возразил ей Тики. — Она сама просила избавить ее от этих воспоминаний. Сейчас ей легче. Когда я закончу — девушка сможет жить нормально. Не смотрите так на меня, Страут. Идите в палату Сметвика, ему требуется помощь, эта старуха нас всех скоро выведет. Пора ее отправить в палату к Локхарту.
— Разве можно так о Минерве МакГонагалл, целитель Тики? — ужаснулась Мириам, но всё же поспешила по коридору, на ходу что-то бормоча.
МакГонагалл? Но она же умерла? Она пала в бою…
Я нахмурилась и последовала за Янусом Тики.
— Гермиона, не молчи, — послышался голос Батшеды. — Где ты?
— Я всё еще тут. Я иду за Тики — это целитель в Мунго. Мне кажется, в нем вся разгадка. Он что-то знает. Или что-то скрывает.
— Хорошо.
Янус Тики последовал к неприметной узкой двери рядом с моей палатой. На ней было выведено: «Целитель Янус Тики. Отделение магически помешанных больных. Терапия непоправимых повреждений от заклятий».
Мы с ним оказались в его кабинете — здесь не было коек и ничего, напоминавшего больничную палату. Только стол, тумбочка, шкаф и много-много бумаг. Но на его рабочем столе был порядок.
Янус Тики отодвинул второй ящик своего стола и вынул оттуда папку, раскрыл и стал что-то писать в ней пестрым пером.
— Он что-то пишет, — растерянно произнесла я и подошла ближе, но отсюда по-прежнему не могла различить слова.
— Попробуй рассмотреть, Гермиона, — сказала Батшеда. — Не бойся подойти поближе.
— Это моя карточка… — медленно стала соображать я. — Точно. Я помню эти цветные закладки. Я видела, как он приходил ко мне в палату с этой папкой и что-то записывал.
— Попробуй рассмотреть, — настойчиво повторила сновидица.
Я подошла ближе. Так близко, что смогла наклонить голову над папкой рядом с плечом Тики. С такого расстояния я смогла бы спокойно рассмотреть, что он пишет, но у меня не получилось — буквы были размыты, они путались, менялись местами, словно я страдала дислексией.
— Я не могу! Я не могу! — взволнованно повторила я. — Я не вижу.
— Гермиона, не отчаивайся. Забудь про папку. Попробуй послушать еще, о чем говорят в больнице.
— Но я хочу знать!..
— Гермиона, когда ты волнуешься, теряется сосредоточенность, — строго сказала Батшеда. — Возьми себя в руки. Уйди от Тики.
Я оторвалась от созерцания папки. Янус Тики по-прежнему что-то писал. Сквозь открытую дверь его кабинета я увидела двух целителей в лимонном, помогающих кому-то идти по коридору. Это была девушка со светлыми и спутанными волосами.
Я вышла из кабинета целителя с намерением увидеть лицо девушки. Мое сердце забилось чаще. Я чувствовала, что знаю ее — Луна? Лаванда? К моему удивлению, бег мне дался легко — я догнала процессию.
— Вот так деточка, аккуратнее, — проговорила целительница. — Тут ступенька.
Они зашли в мою палату, и я за ними. Снова увидела себя — лежу и гляжу в одну точку. Но все же кто эта девушка? Целители укладывали ее на койку рядом со мной. Только когда они отошли, я смогла рассмотреть ее лицо — этой девушкой была Пенелопа Лоулер.
— Гермиона? Ты смогла оставить Тики? Где ты? — послышался громкий голос Батшеды.
— Не может быть… — тихо произнесла я, наклоняясь над койкой девушки. На этот раз я четко смогла увидеть табличку: «Пенелопа Энн Лоулер, 33 года, волшебница. Непоправимое повреждение от заклятия».
— Гермиона, что ты узнала? — произнесла Батшеда, всё еще не получившая от меня ответа.
— Я перестала что-либо понимать. Это неправда. Тут какая-то ошибка… МакГонагалл…
— Гермиона, закрой глаза, — приказала мне Батшеда, и я невольно подчинилась. — Выдохни. Сосредоточься. Скоро явь станет сильнее сна, но ты сможешь ещё побывать в одном месте. Какое место таит от тебя секреты? О чём бы ты хотела вспомнить?
Место, которое таит секреты? Это Мунго. Только больница Мунго. Всё остальное я знаю и помню. Мне просто стерли некоторые воспоминания о битве за Хогвартс. Что-то страшное. Возможно, зверские убийства или что-то другое, отчего внезапно я несколько месяцев была в угнетенном состоянии. Всё остальное я помню. Мне важно знать, что за воспоминания мне стерли. Призрак, появившийся возле меня, когда я навещала авроров, явно намекал на это. Может быть, мне переместиться непосредственно на поле битвы? В Хогвартс? Что я пропустила?
— Я, кажется, знаю такое место… — внезапно поняла я и открыла глаза.
Из раны на шее всё ещё хлестала кровь.
— Гермиона, скорее! — закричал Рон.
— Но… ему надо помочь! — на автомате выкрикнула я.
Лодочный сарай. Северус. Он умирает. Снова меня охватывает паника. Но почему я оказалась здесь? Разве что?.. Неужели мне стерли воспоминания об этом случае? Не может быть. Я помню каждое слово, каждое свое действие…
— Скорее! — Рон дёрнул меня за руку и я, не устояв, упала, содрав кожу на локте.
Меня настигла фантомная боль, скорее, воспоминание о неприятных ощущениях. Я по-детски закрыла лицо, как и в прошлый раз. Рон обернулся у выхода из хижины, крепко сжав пузырёк с мерцающей жидкостью.
— Гермиона, нам надо в замок, — сказал он. Лицо Рона было белое, как мел, в глазах застыл испуг.
Я оглянулась на Северуса. Что я упускаю? В тот самый момент, я точно помнила, я поняла, что не хочу его терять, несмотря на то, что он сторонник Волдеморта и пожиратель смерти.
— Гермиона, что ты видишь? — спросила меня Батшеда.
— Что-то не так, — я встала с пола и закрыла глаза. Когда открыла, увидела себя на полу с разодранным в кровь локтем. Я оказалась в воспоминании на лодочной станции. Рон стоял у выхода из сарая и подгонял меня. — Я в день битвы за Хогвартс… — объясняла я свои действия и видения Батшеде.
— Рон, иди! Я тебя догоню, — кричала я.
— Я не понимаю… Тут что-то не так, — сказала я сновидице. — Что-то… Где Гарри? Я не вижу Гарри.
— Гермиона, — нервно произнёс рыжий, пытаясь помочь мне встать.