— Иди! — крикнула та другая я сорвавшимся голосом, отчаянно глядя ему в глаза и зарыдала.
Рон, недоумевающе на меня оборачиваясь, последовал на выход.
Я словно завороженная, боясь дышать, стояла и смотрела на свои действия: на то, как меня стала бить крупная дрожь, на то, как я снова подбежала к Северусу и начала его трясти. С недоумением смотрела на то, как моя волшебная палочка то и дело взлетала над телом профессора, как я произносила всё новые и новые заклинания, исчерпывая запасы памяти.
— Иди в лес! — скомандовала я самой себе. — Тебе нужно найти единорога. Иди в лес!
Но я не слышала саму себя. Я билась в конвульсиях, я говорила какие-то странные слова, что-то наподобие «Только вы сможете спасти его. Только вы!.. Профессор Снейп!»
— Почему ты медлишь?! Почему ты не идешь в лес? — кричала я ей.
Я видела, как я сломалась пополам и упала прямо на него. И я видела бледное лицо и белые губы Северуса.
***
Я с криком вышла из осознанного сновидения. Батшеда была рядом — она тут же заключила меня в объятья и начала гладить по голове.
— Тс-с. Тише. Всё хорошо, ты снова с нами. Всё позади.
Я в ужасе стала оглядываться по сторонам. Стены сарая растворились в моей памяти, я лежала на диванчике, Батшеда сидела возле моей головы, а Северус, бледный, как и в моем воспоминании, стоял у стены рядом с выходом и встревоженно смотрел на меня.
— Ты выяснила? Получилось? — увещевательным голосом спрашивала сновидица.
Я высвободилась из ее объятий и вскочила с дивана, не зная, кому именно говорить то, что совсем недавно пережила.
— Я не знаю, что видела. Это не мои воспоминания. У нас не получилось, — отрицательно замотала я головой. — Я видела только сон. Кошмар.
— Ты была в осознанном сновидении, Гермиона, но не сне, — осторожно произнесла Батшеда и тоже встала с дивана. — То, что ты видела — твои воспоминания.
— В Мунго — да, возможно, — начала я с ней спорить. — И то это под сомнением. Когда я там находилась, оказалось, что профессор МакГонагалл жива, а я точно помню, что она погибла в день битвы за Хогвартс. А там, на лодочной станции… — я испуганно посмотрела на Северуса и мое горло тотчас сжалось, будто схваченное невидимой рукой в тиски. Профессор настороженно разглядывал меня. — Там всё было по-другому, я точно помню. Спасибо, мисс Бабблинг, но у нас ничего не вышло. Пойду собирать вещи.
Я пронеслась мимо них, как ураган, оставив позади себя оклик Батшеды, просящей меня не уходить.
Не знаю как, но я нашла дорогу к своей комнате без всякой заминки и тут же начала уменьшать свои вещи, отправляя их в свою сумочку. Руки по-прежнему дрожали, я всё еще никак не могла отойти от увиденного и находилась в раздрызганных чувствах. Может быть, это она специально наслала на меня кошмар? Из-за той истерики, что я устроила?
Мне не хотелось верить в увиденное. Да и это было просто смешно — какой-то бред! Нет, я оказалась не в том месте в Хогвартсе. Что-то другое скрыл от меня Тики. Какие-то ужасные картины войны. Полный Большой зал погибших или предсмертные чьи-то муки. Я действительно плохо помнила, кто и как в тот день умер. Но я точно помнила, что случилось на лодочной станции.
В дверях появилась Батшеда. Она, спросив разрешения и не получив от меня ответа, вошла и закрыла за собой дверь.
— Ох, деточка, прости за недопонимание, что возникло между нами, — ласково начала брюнетка и с выражением сожаления на лице улыбнулась мне.
— О чем вы? — не поняла я, прерывая на миг сборы.
— О Северусе, конечно же. Он мне рассказал все, — Батшеда подошла ко мне ближе и положила ладонь на мою руку, но я отступила. Брюнетка не растерялась и продолжила: — Я не знала о твоих чувствах к нему…
— Только о моих? — негодующе произнесла я и нахмурилась.
— И о его, конечно же. Но он очень скрытен. По нему никогда нельзя было понять, что он чувствует…
— Что вам надо? — грубо спросила я.
Батшеда вздохнула.
— Я думала, Северус Снейп по-прежнему одинок, вот и решила немного приукрасить его серые будни, ничего более…
— Приукрасить? Это этим вы занимались вчера в том зале? Понравилось вам экспериментировать? — я со злостью отшвырнула свой халат на кровать и вцепилась в столешницу. — Впрочем, мне неважно.
Батшеда рассмеялась.
— Я и Северус? — продолжила она смеяться. — Помилуй, дитя. Он никогда не был в моем вкусе. В школе мы дружили и как-то раз танцевали на балу у Слизнорта, только и всего. Когда ему отказала его рыжая подружка. И, кроме того, — Батшеда протянула руку и продемонстрировала кольцо с драгоценным камнем, — я помолвлена. Скоро свадьба.
Я с сомнением посмотрела на неё.
— Приукрасить? — снова повторила я.
Батшеда нетерпеливо и с шумом втянула в себя воздух ноздрями.
— Что ж ты какая непонятливая? — всплеснула руками она. — А Северус говорил, что ты очень умная и всё схватываешь налету!
Я обиженно поджала губы.
— Ладно, не дуйся. Мне хотелось растормошить немного его. Чтобы он повеселел, понимаешь? Если бы я знала, что между вами…
Я строго взглянула на нее.
— Ладно. Давай теперь о важном. Я надеюсь, мы поняли друг друга, и ты больше не таишь обиду? — Батшеда всё же поймала мою руку и сжала. — Я много лет занимаюсь осознанными сновидениями. Всё, что там происходит, не плод воображения, а то, что уже было. То, что вычерпывает твое сознание. Конечно, возможно, что одно воспоминание наложилось на другое… Но ты ведь была собрана и у тебя хорошо всё там вышло, верно?..
— Вот-вот, наложилось одно на другое, — зацепилась я за ее слова. — Два воспоминания слились. У меня плохо получилось, простите, мисс Бабблинг. Наверное, я была слишком зла на вас и на… профессора Снейпа.
— Не вопрос. Я найду время еще. Попробуем? — спросила сновидица.
— Нет, нет. Я думаю, что это была не самая лучшая идея. Теперь, когда я поняла, что могу увидеть не только забытое, но и то, что хотелось бы забыть… Я не хочу. Простите.
Сновидица понимающе взглянула на меня и снисходительно улыбнулась.
— Но я хочу всё же извиниться за это недоразумение с Северусом. Надеюсь, ты не откажешься от подарка?
— Подарка?
***
В комнате стоял полумрак — тяжелые шторы закрывали окна замка. Глаза постепенно привыкали к темноте, но я всё еще с трудом могла рассмотреть убранство комнаты и предметы.
Я затаила дыхание, боясь спросить у Батшеды, зачем она привела меня в эту комнату. Она настойчиво тянула меня вперед, к узкой полоске света, вырывающейся сквозь промежуток между плотной тканью.
— Бабушка, у нас гости, — тихо и ласково произнесла Батшеда и протянула мою руку вперед.
Её тут же цепко схватили чьи-то сухие и сморщенные руки и заключили в тесное рукопожатие. Я испугалась этому и попробовала отнять руку от неожиданности, но хватка у человека была сильной.
— Гермиона, не бойся. Это моя бабушка Кассандра Ваблатски.
— Ваша бабушка?.. — удивилась я и чуть не спросила: «Она еще жива?» Но, видимо, мой немой вопрос был настолько очевиден, что провидица театрально вздохнула.
— Да-да, я всё еще на этом свете, — хрипловатым голосом заявила та и обратилась к внучке: — Батшеда, оставь нас одних, будь добра.
— Конечно, бабушка, — тут же отозвалась та.
— Зови меня при посторонних Кассандра, сколько раз говорить? — проворчала пожилая дама.
Глаза мои почти привыкли к темноте, и я стала различать очертания фигуры и выражение лица провидицы.
— Я не буду занимать твое время, моя дорогая, — произнесла Кассандра и выпустила наконец мою руку. Она нашарила позади себя кресло и села в него.
Я подошла поближе, потому что не знала, как еще себя вести. Сесть мне никто не предложил, да и негде было — всё равно я ничего не видела в этой кромешной темноте.
— Я знаю, что ты не веришь в предсказания.
Я поперхнулась.
— Да-да, это видно, хотя я давно уже слепа.
— Слепы? — повторила я на автомате, не совсем понимая игру слов провидицы.
— Открой шторы, — приказным тоном сказала Кассандра.
Я послушалась. Подошла к тяжелым шторам и раздвинула их в стороны. Комнату тут же залил солнечный свет. Я увидела бордовые обои и красное кресло, в котором сидела Кассандра, а еще… ее затуманенный взор. Глаза, которые обволокла белая пленка — через нее сложно было рассмотреть зрачки. Я нахмурилась и задышала чаще обычного — мне не нравилось в этом помещении, мне стало будто сложно дышать. Но всё же я не сбежала, а ступила обратно — ближе к женщине.