Мое сердце радостно и взволнованно застучало — Гарри остался жив! Но я понимала, что это не конец истории. Это еще только малая ее часть.
— Мне было некуда возвращаться — в моем времени меня ждали утраты. Я даже, страшно признаться, обрадовалась такому раскладу событий — я похоронила себя в лесу и заняла свое же место в этой истории. Благодаря Избранному, тому, что он остался жив, многие выжили в этой войне. Я также спасла профессора Снейпа с помощью крови единорога. И случилось невероятное. Когда всё закончилось, война была позади, я поступила в Хогвартс ассистенткой к профессору Снейпу. Хватило года, чтобы наши чувства друг к другу возникли и оказались взаимными…
— Не может быть, — прервала я ее и затараторила: — Я всё это знаю, помню… Подозреваю, что знаю, что случилось дальше… Свадьба, а потом Беллатрикс Лестрейндж убила его…
— Да, — кивнула девушка, нисколько не удивившись. — У нас одно сознание, и иногда ты видела то, что случалось со мной, а я — что случалось с тобой. Сначала я долго не понимала, что происходит, думала, это сны, но в дальнейшем догадалась и нашла тебя в твоей временной петле.
— Значит, это было! Было! — я расплакалась, пряча лицо в руках и чувствуя облегчение и невероятную радость от услышанного. Мои чувства не придуманы в Мунго, мои чувства не плод больной фантазии. Они самые что ни на есть настоящие, самые пекрасные.
Но болезненное осознание действительности вернуло меня с небес на землю. Я всё еще не дослушала историю до конца. Кроме того, я вспомнила о своем желании завершить историю, замкнуть круг, отправившись к Джинни. Хватит ли мне смелости теперь сделать это, зная правду, имея возможность поддаться соблазну?
Девушка кивнула.
— Когда Северуса убили, я долго переживала, не могла отойти от потрясения, но затем в моем мозгу поселилась странная мысль. Время отняло у меня Северуса, потому что он должен был умереть во время битвы за Хогвартс. Я будто украла его и спрятала от смерти, но та все равно его нашла. Я сильно его любила, но уже тогда осознала, что шутки со временем плохи. И тогда я снова захотела все исправить. Убить любовь к профессору Снейпу, чтобы ее больше не существовало в моем сердце. Я вернулась в прошлое, помогла Гарри и осталась в стороне, как невидимка. В этот раз я не спасла Северуса. Когда он умирал, там, на лодочной станции, я думала, что мое сердце разорвется от боли… — она положила руку в центр груди и остановила рассказ на некоторое время.
— Что случилось потом? — нетерпеливо спросила я, волнуясь не меньше, чем она.
— Позволь я покажу тебе. Трансгрессируй, пожалуйста, в Хогвартс. Не забудь про маскировочные чары, никто не должен видеть тебя, — коротко проинструктировала меня она.
Я послушалась, окутала себя дезолюминационными чарами и трансгрессировала в Хогвартс. Новая способность, доставшаяся мне от крестража, позволила обойти антиапарационный барьер.
Я оказалась прямо посередине кабинета зельеварения. Десятки лиц смотрели куда-то сквозь меня, и я с облегчением выдохнула, вспомнив, что они не могут меня увидеть. Что-то изменилось здесь. Казалось, стало немного теплее и светлее, но это все еще был тот самый класс зельеварения в подземельях, где Северус учил нерадивых учеников тонкой и сложной науке. Сотни колб и склянок примостились по стенам вдоль кабинета на навесных полках, в классе царила гробовая тишина. На одном из шкафов я усмотрела портрет Северуса Снейпа в позолоченной раме. Но кто же преподаватель?..
Я резко обернулась и открыла рот от удивления — я увидела себя. Статная женщина средних лет. Волосы убраны в высокий пучок на голове, сама я вся была заключена в черную и плотную мантию с воротником под самый подбородок.
— Миссис Грейнджер, можно вопрос? — донесся чей-то тонкий голос.
— Миссис Грейнджер? — еле слышно повторила я и оглянулась на студента, задавшего вопрос. Это был мальчик с рыжими волосами. Он тянул руку и слегка привстал с места.
— Сядь сейчас же, Хьюго Уизли! — строго сказала преподавательница. — На занятии говорю я. Все вопросы допускаются только на перемене. Минус балл за поведение с Гриффиндора!
Я обернулась по сторонам, ища мою спутницу. Она стояла в углу кабинета, слившись с книжными стеллажами и еле заметно кивнула мне.
Строгая, молчаливая и резкая — я напоминала себе Северуса.
Я вижу, что дети боялись преподавательницу, все старались смотреть в учебники или свои котлы. Лишь мальчик по имени Хьюго то и дело бросал обиженные и непонимающие взгляды на миссис Грейнджер.
Казалось, прошла вечность прежде, чем кабинет опустел. Я забыла, как дышать.
— Загляни в первый ящик, — намекнула мне моя спутница и быстро оказалась возле меня, кивая на преподавательский стол, как только мы с ней остались одни.
— Но как я…
— Он заперт сильными чарами. Но лишь прикосновение твоей руки может открыть его.
Я нахмурилась, недоверчиво оглядев стол, заваленный пробирками и бумагами, но все же потянулась к первому ящику. Он поддался так легко, что казалось, был и вовсе не заперт.
— Приподними эти пергаменты.
Я подчинилась. Под пергаментами обнаружился портрет Северуса Снейпа и множество материалов о нем: вырезанные газетные статьи, книга пера Риты Скиттер, его колдография.
— А теперь давай перенесемся на Риджент-стрит. Чуть попозже, — девушка вновь поднесла руку к маховику времени и взбаламутила чары. Я трансгрессировала с ее помощью, забыв про ящик стола.
Квартира в теплых тонах. Кругом чистота и порядок. На первый взгляд даже показалось, что это не квартира, а номер отеля. Лишь незначительные вещи говорили об обратном — фотография девочки на стене и детский рисунок на тумбе. Но все равно слишком уж все прилизано и как-то неестественно аккуратно.
Мне стало не по себе. Что мы тут делаем, хотелось спросить мне, но в ту же секунду я услышала разговор на повышенных тонах где-то сбоку от себя.
Моя спутница кивнула мне, и я подошла ближе к приоткрытым дверям. Увиденное поразило меня до глубины души. Я разглядела себя — все такую же строгую, с той же прической, но уже в другой одежде — темно-синее длинное платье в пол. Напротив меня стоял Рон Уизли, прижимая к себе того рыжего мальчика, Хьюго Уизли. Своего сына, должно быть!
— …должна быть не такой устрашающей, — обвинял меня Рон, просверливая негодующим взглядом. Рон выглядел намного старше, чем я его помнила последний раз, когда воспользовалась маховиком времени, он располнел и отрастил бородку.
— Он не только мой сын, но и мой ученик. Я не должна ему делать поблажек! — мои руки возмущенно скрестились на груди. Хьюго заплакал. — Правила одни для всех. Перестань реветь, Хьюго! Ты стал несносным, как и твой отец.
— Хочешь, чтобы с ним случилось то же, что и с Розой? — накинулся на меня Рон, тыча пальцем в меня. — Наша дочь вскрикивает по ночам. В выходной я опять пойду с ней к целителям. Настойка, что они прописали, не действует. Перестань пугать наших детей. И вообще, во что ты превратилась? Посмотри на себя.
Я забыла как дышать, прильнув к двери. То, что я увидела, было настолько неожиданным и шокирующим, что мой мозг не сразу оказался готовым к восприятию происходящего.
Спутница подошла ко мне и тихо заговорила. Мне пришлось перестать слушать ссору и наклониться к ней.
— В этом времени ты никак не забудешь профессора Снейпа. Тебя тяготит жизнь с Роном и ты отыгрываешься на детях. В скором будущем ты бросишь их и замкнешься в себе, станешь злой и нелюдимой.
— Это не я… — отрицательно помотала я головой, всеми фибрами души сопротивляясь увиденному, и добавила надтреснутым голосом: — Я не могу так обращаться с собственными детьми.
— Но ты это уже делаешь… Точнее, мы. Маниакальная одержимость умершим героем оставила неизгладимый отпечаток на этой семье… В этой петле, как видишь, у меня тоже ничего не вышло исправить, — призналась девушка. — Но именно это время убедило меня, что Гермиону Грейнджер нельзя разлучать с Северусом Снейпом.
Я замерла в ожидании продолжения рассказа. За моей спиной раздался детский плач, и я вздрогнула.